«Фабрикантка» Катя Цыпина впервые стала мамой
Катя ЦыпинаФото: Инстаграм
Участница 7-й «Фабрики звезд» Екатерина Цыпина 28 декабря впервые стала мамой. Судя по всему, ребенок певицы появился в одной из столичных клиник. Однако артистка не торопилась делиться радостным событием с поклонниками и лишь в этом году рассказала о прибавлении в семье. Она опубликовала в Инстаграме трогательную фотографию: певица держит на руках новорожденную девочку.
«Теперь Новый год в нашей семье начинается 28 декабря! Добро пожаловать в мир, наша девочка», – написала Катя на странице в соцсети.
Поклонники поспешили поздравить артистку и пожелать здоровья ей и малышке. Одними из первых написали теплые слова в адрес Цыпиной коллеги по популярному музыкальному проекту – Татьяна Богачева и Александр Киреев. «Катя, поздравляю, это счастье! Здоровья, любви и удачи вашей семье!», «Поздравляю с рождением прекрасной девочки, чудесной доченьки. Желаю, чтобы малышка росла счастливой и веселой, чтобы ее жизнь была светлой и доброй.
На протяжении всей беременности Катя регулярно делилась с фанатами своими рассуждениями и просила совета. Не так давно она переехала в новый дом, а также не боялась путешествовать – вместе с супругом.
«Переезд на последних неделях беременности за неделю до Нового года? Легко! Я всех своих близких замучила «ретроградным меркурием». У кого что-то не ладилось с 3 по 23 декабря, ломалось, срывалось и не состоялось – это все он виноват. Точно-точно говорю. Так что можно, наконец, спокойно выдохнуть», – рассказывала участница «Фабрики звезд».
Напомним, Екатерина Цыпина появилась в популярном телепроекте в 2007 году. Однако ей не удалось дойти до финала. После участия в «Фабрике звезд» у девушки не получилось сделать блестящую музыкальную карьеру – она оставила шоу-бизнес.
Russia adopted the Religious collegiums regulations
On January 25 (February 5), 1721 were adopted the Religious regulations replacing the patriarchate with a new collegiate system of the church administration. The single power of the patriarch was replaced with the power of a newly established body – the Religious collegiums later named the Most Holy Synod.
The Synod was now in charge of the patriarch’s departments: the Religious one, the Government one and the Palace one which were renamed into the Synod departments, Monastery department, the department of the church affairs, the office of schismatic affairs and a typography bureau.
The new institutions included as its members the president, two vice-presidents, four councilors and four collegiate assessors. In 1772 the Synod established the position of attorney-general – a civil official reporting to the emperor who was obliged to supervise the church activities.
Under the Synod’s authority were “all kinds of religious affairs in the All-Russian church” such as: religious education, prayer books publishing, churches’ construction, parishes’ establishment, supervising the birth certificates keeping, etc.
As to the legislation, the Synod had the right to make bills on the church administration issues. In the emperor’s absence it could issue and publish laws by itself but only by consent of the Senate.
The Synod had the supreme judicial authority not only over the entire clergy, but also over temporal persons regarding the issues of marriage, blasphemy, heresy, dissidence, sorcery, etc. The punishments imposed by the Synod were the same as under the patriarch: corporal punishment, putting into a monastery under the clergy supervision (sometimes for life), excommunication.
Thus, instead of a single head of the Russian church appeared a collegiate institution which was now in charge of all the issues being under the patriarch’s authority before.
The patriarchate was re-established in Russia only 196 years later under the decision of the All-Russian Local Council of the Russian orthodox church of October 28 (November 11), 1917.
Lit.: Ивановский В. Учреждение Святейшего Правительствующего Синода и его организация при Петре Великом // Ивановский В. Русское государственное право. Т. 1. Ч. 1. Казань, 1896. Гл. 5, § 52; Цыпин В. А. Учреждение Святейшего Синода // Цыпин В. А. Церковное право. М., 1996. Ч. 3.
From the Presidential library materials:
Афанасий (иером.). Изменения патриаршего управления в русской церкви на синодальное. СПб., 1862;
Духовный регламент, тщанием и повелением всепресветлейшего, державнейшего государя Петра Первого, императора и самодержца всероссийского, по соизволению и приговору Всероссийского духовного чина и Правительствующего сената в царствующем Санктпетербурге в лето от рождества Христова 1721 сочиненный. Изд. 1-е. М., 1856;
Духовный регламент, тщанием и повелением всепресветлейшего, державнейшего государя Петра Первого, императора и самодержца Всероссийского, по соизволению и приговору Всероссийского духовного чина и Правительствующего Сената в царствующем Санктпетербурге в лето от рождества Христова 1721, сочиненный.
Изд. 2-е. М., 1861;
Collegiums creation decree issued // On this day. 22 December;
Metropolitan Tikhon elected the patriarch of Moscow and All Russia // On this day. 18 November;
Ольшевский Н. Святейший Правительствующий Синод при Петре Великом, его организация и деятельность. Киев, 1894;
Полное собрание законов Российской империи, с 1649 года. СПб., 1830. Т. 6. № 3718;
Регламент Духовной коллегии и прибавления к нему: проект с пометами императора Петра I. 1720;
Establishment of patriarchate in Moscow. Metropolitan Job elected Patriarch // On this day. 2 February;
Царская и патриаршие грамоты о учреждении Святейшего синода. М., 1848.
Кураев о богословских тезисах, смирении и ситуации с лишением сана — РТ на русском
Диакон Андрей Кураев поделился подробностями о ходе процесса в Епархиальном суде, в результате которого он был лишён сана.
— В гостях у нас отец Андрей Кураев, у которого сейчас произошло много нового в жизни. Давайте начнём не с вашего суда, а начнём с того, что написал заявление об уходе на покой митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий, человек, с именем которого в Русской православной церкви ассоциируется целый период лет в 40, да, он митрополит?
— Очень долго. Старый член Синода. С его именем не ассоциируется ничто.
— Ну ладно?
— Так оно и есть.
— Как же?
— Как вам сказать…
— Человек, который управлял…
— Опресночный митрополит.
— Что такое «опресночный»?
— Опресноки — это такой еврейский хлеб безвкусный, без соли, без дрожжей.
— В смысле, пресный митрополит? Ну ладно? Был, смотрите, Ювеналий председателем отдела внешних церковных связей. Даже был какое-то время короткое между одним патриархом и другим местоблюстителем патриаршего престола.
— Более того, я скажу, что, когда я в те годы учился на кафедре научного атеизма в МГУ, наши преподаватели, сотрудники Совета по делам религии при Совете министров СССР, говорили, что именно Ювеналий будет следующим патриархом после Пимена.
— Вот.
— Но потом что-то не сложилось.
— А что не сложилось?
— Новый генсек, новый председатель по делам религий, новый председатель КГБ: в общем, какие-то старые связи рухнули, появились более перспективные товарищи.
— То есть патриарх Алексий был более любим кем? Горбачёвым?
- Патриарх Алексий II
- globallookpress.com
- © Viktor Kornushin
— Вы знаете, это была очень странная история.
Вот то, что я скажу, это правда, хотя кажется совершенной сказкой. Дело в том, что я уже сказал, что учился я на кафедре научного атеизма при МГУ, профильное учебное заведение.
— На философском факультете.
— Которое готовило антирелигиозников в Советском Союзе. Но я-то оттуда ушёл в аспирантуру академии наук, потом в семинарию. А что с моими друзьями-то сталось, которые там остались и продолжали в этом ведомстве работать, делать карьеру, трудоустраиваться? Так вот, приходит 1990 год. Патриарх Пимен уже явно умирает, а я в это время приезжаю в Москву из Румынии, где учился в академии, тамошнем институте богословском. И вот эти мои бывшие друзья по университету, которые работают в Совете по делам религий, приглашают на встречу не к себе, а так, в домашней обстановке, не в кабинетах. Бойцы вспоминают минувшие дни — а между делом говорят: «А у нас сейчас всё по-новому, и мы уже с церковью не боремся, мы хотим церкви помочь. Вот честно. Но вот пока у нас есть какой-то такой административный рычаг.
— И вы, такой, говорите: «Конечно, Алексий».
— Да.
— То есть это вы избрали патриарха Алексия?
— Нет. Это будет уже чрезмерный вывод, но вот это то, что точно знаю, могу гарантировать, что там всё так было.
— Всё, конечно, вокруг вас.
— Потом до меня доходили слухи, что да, какие-то разговоры на местах местные уполномоченные действительно вели в пользу Алексия. Такое было. Сказалось это или нет — не знаю по той причине, что выборы впервые были тайные и свободные, то есть всех предыдущих советских патриархов избирали открытым голосованием, то есть встаёт человек воочию всем и вслух говорит: «Такая-то епархия голосует за такого-то митрополита».
— А тут тайные ввели?
— Да, а здесь впервые было тайное, и проконтролировать это чекистам было невозможно, поэтому всё-таки это некая лично харизма митрополита Алексия, она здесь это всё определила.
— Тем не менее правильно я помню, что митрополит Ювеналий сейчас старейший митрополит, да?
— Да.
— То есть он ещё был рукоположён кем? Алексием I, да?
— Да. И это было году в 1965-м где-то, в 1966-м. И он был в некотором смысле неудобен для патриарха Кирилла чисто психологически.
— Почему? Потому что он старше?
— Да. Потому что он помнит его мальчиком. Потому что юный Кирилл целовал ему руки по статусу. Тот епископ, а этот — ещё никто.
— Ну так и наоборот? А что ж? Целовал ему руки, а теперь он целует ему руки.
— Вот похоже, что психологически это было не очень уютно.
— У нас есть вот это видео прекрасное из нашего фильма, который мы сняли про митрополита Илариона? Можем его включить? Не можем, да? У нас замечательное есть видео.
— Вот. Самое доброе, что можно сказать о митрополите Ювеналии, — это, конечно, то, что он защищал отца Александра Меня. То есть не давал его съесть ни чекистам, ни каким-то православным активистам своего времени. Это добрая черта. Он несколько раз действительно защищал и принимал к себе, во-первых, до конца его дней. Если сказать, что вот этот человек — это ученик отца Александра Меня, его принимали на автомате и давали хороший приход. Он собирал вокруг себя, пробовал собирать образованных людей. Не всегда это удавалось, скажем, его вот такой один из главных питомцев, игумен Игнатий Крекшин, который, кстати, я думаю, во многом помогал в написании тех книг, которые выходили под именем Александра Меня, — он в итоге уехал в Европу, принял католичество, там сейчас живёт. Вот, то есть кого-то он терял. Что-то многое удавалось, это правда. Но он не яркий оратор, он не публичный политик. Публичные его речи и проповеди…
— Мягко говоря, не удались.
— Нет, не то что не удались, просто вот они «мира, добра, всем хорошо, помолимся» и так далее, то есть ничего такого зажигающего сердца не было. Несколько раз он уходил в отставку. Кстати, я считаю, это очень хорошая черта — когда человек может вот так вот вдруг отказаться. В первый раз, о котором мне известно, он был представителем церкви в штабе по строительству храма Христа Спасителя. И вот что-то там, какое-то его предложение не приняли. Я так понимаю, что патриарх Алексий как-то не стал поддерживать его, и он тут же ушёл. В следующий раз в 2011 году. Он был многолетним главой, ещё с 1980-х годов комиссии по канонизации святых.
— Вот. И там произошел какой-то у них спор.
— Да. И что-то, публично причём, публично на епархиальном собрании патриарх Кирилл что-то довольно резкое сказал в адрес этой комиссии, и на следующий день Ювеналий подал прошение об отставке, и оно было принято. Точно так же и здесь произошло. То есть, судя по всему, то есть вот уход Ювеналия — это на самом деле…
— Ну сейчас произошло. Вот давайте расскажем зрителям… Поправьте меня, если я не прав, что называется. Ювеналий, несмотря на то что правящим архиереем всё равно является патриарх Кирилл, это Московская епархия, но тем не менее подмосковная — она как бы автономная. И он управлял всей подмосковной епархией. И тут её решили разделять на пять кусков (правильно я понимаю?), и ему оставили одну пятую. Я у Чапнина это прочёл.
— Это некие мелочи. Здесь просто вот в чём. То, что произошло на этой неделе, — это не о Ювеналии. Это про тех, кто остался в активной церковной жизни, про патриарха Кирилла. То есть речь идёт скорее о его стиле принятия решений. Вот старейший член Синода, уважаемый человек, учитель в некотором смысле самого патриарха.
— Ну ладно? Учитель патриарха всё-таки владыка Никодим Ротов.
— Всё равно. Опытный старший товарищ, советчик и так далее. С ним не согласовали ни план разделения его епархии, то есть он об этом явно узнал на Синоде, что на самом деле и канонам не очень соответствует, потому что нельзя делить епархию без ведома и согласия главы этой епархии. Было понятно, что он против этого. Кандидатуры новых епископов не согласованы. Границы этих новых епархий тоже не согласованы. Для него это всё внове. И он счёл, что раз так, то просто не имеет смысла оставаться.
— Но с другой стороны, по внутреннему распорядку всё-таки он должен был уйти в 75 лет на покой.
— Он подал прошение, но опять это не его вина, что патриарх его оставил и держал. Возможно, там были какие-то обещания, данные ещё в предвыборный период, ещё в 2008 году, что, дескать, поддержи меня, и я тебя не трону, и прочее. Кстати, интересные мемуары. Я слышал, в 1990 году, когда были выборы патриарха, вместо Пимена Алексея II избирали, Ювеналий включил себя в этот список. Там первичное голосование очень демократичное, кстати, было: в список кандидатов входят все епископы, все члены собора; голосование тайное; ты ставишь галочку против того, кого считаешь возможным кандидатом; если человек поставил галочку против себя, в следующем туре он считается одним из кандидатов. И вот Ювеналий набрал несколько голосов. Был официальным кандидатом в патриархи.
— В 1990 году, да?
— В 1990 году.
— То есть там был Алексий, Питирим, он и Филарет?
— Нет, Питирима не было, он не мог, потому что он викарный епископ. Был Филарет, был Владимир Ростовский, митрополит, который потом стал Киевским.
— Киевским, да.
— Так вот кто-то из синодалов спрашивает членов, Синод спрашивает Ювеналия: «Слушай, владыка, а зачем вам это? Зачем? Вы же понимаете, что вы наберёте 10—15 голосов, это ничего не значит». — «Да, понимаю, но зато во всех учебниках об истории церкви в будущих веках буду значиться: среди кандидатов на патриарший престол был митрополит Ювеналий». Вот.
— В гостях у нас протодиакон Андрей Кураев, запрещённый сейчас в служении, но с оставлением времени для раскаяния. Что вы не раскаиваетесь? Вот объясните мне. Мы с вами много раз это обсуждали. И в последний раз ровно это с вами обсуждали. Что не раскаиваетесь? Что вам не пойти и не сказать: «Прости меня, Святейший владыка»?
— Дело в том, что ведь нужны не слова. Начнём с того, что сами по себе слова — они предельно девальвированы. Слова покаяния предельно девальвированы в церковной повседневности. Хотя бы вспомним Прощёное воскресенье, когда тысячи людей шлют друг другу эсэмэски, зачастую незнакомым людям: «Прости меня» на автомате и так далее, но при этом, бывает, забывают подойти к тем, с кем действительно у них непростые отношения. Это в том числе самые близкие и родные люди, семья, не говоря уже о каких-то объектах критики, публичной, непубличной и так далее. Произнести покаянные слова очень легко, но все понимают, что это практически ничего не стоит. Вот поэтому, конечно, на самом деле от меня ожидается некое деятельное покаяние.
— Какое?
— То есть больше ни-ни. Не просто сказать, что я больше не буду.
— А что сделать?
— Может быть, даже удалить свой журнал.
— Так удалите к чёрту. Только зло там в вашем журнале, отец Андрей.
— Разные оценки есть. Но, видите ли, Россия очень странная страна, в которой в школе ещё учат любить Россию странною любовью, по-лермонтовски. Русская культура — это, в частности, культура самоедства. Русская культура — это культура покаяния. Это культура поиска. Неслучайно до сих пор Россия — чемпион мира по количеству дипломированных историков на 100 тыс. населения. А это означает, что для нас, мы в нашем прошлом, мало того что мы в нём ещё не очень уверены, какое оно у нас было, мы — страна с непредсказуемым прошлым, и за последние 30 лет мы в этом хорошо убедились. Понятно, что в нашем прошлом мы ищем подсказки про наше будущее и настоящее. И вот это знаменитое, что в пушкинской речи Достоевского было сказано о всемирной открытости русской души, — это хорошая черта, черта некой неуверенности в себе самом, попытки найти зеркало. Кстати, вот чисто бытовая вещь, знакомая всем нам. Вы можете себе представить парижанина, который спрашивает приехавшего жителя хоть Варшавы, хоть Бухареста: «Как вам Париж?»? Немыслимая вещь.
— А москвичи спрашивают?
— Спрашивают: «А как вам Москва?»
— Потому что у всех плохой английский, поэтому все спрашивают.
— Нет. Это некий комплекс провинциализма.
— Да? Думаете?
— Очень важно, это комплимент со стороны.
— К вам это какое имеет отношение всё?
— А вот то, что я полагаю, находясь в этом смысле в Мальстриме русской классической культуры, я полагаю, что некая критическая оценка текущих событий, а в чём-то и истории своей собственной, официоза, — это часть служения Отечеству.
— То есть вы таким образом служите России?
— Я так высоко… Всё равно это не та нота, конечно, но, скажем так, воспитан так. У меня аллергия на пропагандистскую фальшь.
— Смотрите. Пропагандистской фальшью вас никто никогда не заставлял заниматься. Никогда вас не вызывал к себе Святейший Патриарх или, я не знаю, митрополит Иларион или даже не встречался с вами Владимир Романович Легойда и не говорил: «Значит, так, отец Андрей. Давай мы тебе всё сейчас зачтём, а ты пойдёшь работать на канал «СПАС» и будешь на канале «СПАС» вести ежедневную программу «Украинский раскол». Вот что-нибудь такое.
— Спасибо, я за это им очень благодарен.
— Вот видите. Никто от вас не ждал никакого ни патриотического пафоса, ни пропагандистских…
— То есть то, что меня не пробовали и не пробуют подкупить, — это большое спасибо.
— Я и говорю. Я вообще не понимаю ваших претензий к церкви.
— Нет, но это не значит, что фальшь не льётся с того же телеканала «СПАС».
— Фальшь ото всех льётся. И от меня льётся фальшь, и от вас льётся какая-то фальшь.
— Поэтому, поскольку я не слушаю зарубежные телеканалы, у меня нет оснований считать, что они врут меньше, чем наши, — какие-нибудь зарубежные пастыри тамошние, авторитеты духовные так называемые. Но их лапша до моих ушей не досягает и не виснет на них и на ушах тех, с кем я общаюсь, кто мне дорог, а вот то, что происходит у меня на родине, — это касается этих людей. Это мне заметно, это я слышу, это вторгается в мою жизнь. Это вторгается даже в разговоры моих детей и так далее. Из школы они тоже что-то такое приносят забавное и прочее. И вот приходится вступать в диалог.
— Вам же никто не мешает вступать в диалог. Смотрите. Опять же, как мне кажется, я же тоже смотрю на эту ситуацию со стороны и пытался многократно как-то свою маленькую лепту внести в то, чтобы всё было хорошо. Вы всё время ругаете их абсолютно не пойми за что. Во-первых, вы выдумали, то есть вы являетесь автором вот этого тезиса про гей-лобби в РПЦ. Много лет вы последовательно выискивали каких-то митрополитов, епископов, попов каких-то, говоря, что они геи, педерасты, всё что угодно. Людей это обижало. Постоянно выясняете отношения с патриархом: «Вот патриарх…» и так далее. И последнее, что переполнило чашу, — это ваш комментарий про протоиерея Александра Агейкина, помершего тут от COVID-19. Вот на Агейкина несчастного вы зачем наехали-то?
— Я наехал?
— Ну как же?
— Слушайте, сказать, что человек — тупой карьерист, — это наезд?
— А что же нет? Человек умер.
— Умер. И всё. Прощай.
— Умер. Отец Андрей, о покойнике либо хорошо, либо ничего.
— Нет такой фразы. В христианском кодексе этики такой фразы нет.
— То есть говори гадости про кого угодно?
— Посмотрите, что отец Димитрий Смирнов на смерть Игоря Семёновича Кона говорил.
— Игорь Семёнович Кон никаким отношением…
— Он что, не человек?
— Человек.
— Он находится вне рамок этики христианской или человеческой?
— Безусловно. Это кто говорил, Димитрий Смирнов?
— Да.
— Вы хотите выглядеть в глазах людей как отец Димитрий Смирнов.
- Протоиерей Димитрий Смирнов
- © duma.gov.ru
— А я… Честно говоря, меня испортила атмосфера в церковной жизни.
— То есть вы стали как отец Димитрий?
— В чём-то да. Я был в этом смысле более воспитанным мальчиком до воцерковления.
— То есть вас вот…
— Так что, господа, я вам подражаю. Вы меня многому научили. Спасибо, дорогие владыки и отцы.
— Вы вот это делаете как бы в подражание им?
— В чём-то да.
— Зачем?
— Меня так научили.
Также по теме
«Мы решили защищать традиционные ценности»: Кормухин о движении «Сорок сороков», патриархе Кирилле и фильме «Матильда»Если не защищать традиционные духовно-нравственные ценности в России, то по ним может быть нанесён удар, целью которого станет…
— Ладно, отец Андрей. Не защищайтесь. Я же с вами по-человечески разговариваю.
— Я по-человечески говорю.
— Вы же могли быть действительно одним из выдающихся совершенно мыслителей этой церкви. Думали бы про Бога, про роль его в современной жизни.
— Вот я этим и занимаюсь.
— Когда рассказываете о том, что какой-нибудь митрополит Ростовский — гомосексуалист?
— Про это я, по-моему, не рассказывал. Это рассказывают клирики, от него ушедшие. По меньшей мере двое. Два иеромонаха, ушедшие от него, про это говорят. Это они говорят, а не я. Дело в том, что если мы говорим именно, как вы правильно сказали, о роли Бога в современной жизни, то надо понять, что, мне так кажется, тот Бог, образ которого есть в Евангелии, — он как-то не очень совместим с фарисейством, лицемерием, самовосхвалением бесконечным. А вот этого огромное количество у нас сегодня.
— А этого не было, когда вы в церковь приходили?
— Пожалуй, нет. Во-первых, тогда всё-таки реально церковь была не то чтобы совсем гонима и преследуема, но на неё ежедневно тоже выливалось много фальши и лжи. И против той лжи я тогда восставал. Во-вторых, тогда ещё если что-то… естественно, я, учась на этой кафедре, читал официальный церковный журнал Московской патриархии и понимал, сколько там тоже пропаганды, лжи и так далее, но тогда это было легко объяснить: так надо, условия цензуры такие, давление и так далее, это способ выживания в церкви в советской реальности.
Но вот уже той реальности нет, и на церковь вроде никто особо не давит. Знаете, как в советские времена говорили, что какие-то неприятные аспекты советской жизни — это пережитки тёмного царского прошлого. Я себя сколько мог тоже утешал, что вот то, что у нас происходит, негатив церковной жизни, — это люди, искалеченные советской эпохой. Вот придут новые люди, епископы новые, священники — всё будет иначе. Мой вывод оказался в итоге печальный: что, возможно, даже то, что было плохого в советском периоде не только церкви, а общественной нашей жизни, во многом корнями уходит именно в православие. То есть очень горько мне с этим соглашаться, с тезисом о том, что советский период есть некое совсем противоположное светлой дореволюционной России, её истории, истории православия. А это некий сталинизм как некое инобытие византизма.
— То есть церковь — институт сталинский?
— Нет. Скорее, сталинизм — институт церковный. Вот в чём штука, что для меня гораздо печальнее.
— Мне кажется, это вполне себе закономерно.
— Может быть, может быть. Вот эти закономерности пробуют нащупать, искать сейчас, да, осознавать. И для меня это очень горько, потому что я не хочу при этом отрекаться от православия. А то, что моё любимое православие не только свет и добро несло людям… Знаете, у Александра Твардовского были замечательные строки в поэме «Тёркин на том свете». Он там про партийный аппарат говорил. Я бы это и к церковной жизни отнёс: «Это вроде как машина // Скорой помощи идёт: // Сама режет, сама давит, // Сама помощь подаёт». Что-то подобное и здесь. Поэтому да, место Бога в современной жизни.
Первое, что я твержу все эти годы, — что Бог приходит туда, где есть свобода, где есть свободные взывания к нему, свободный поиск его, а не там, где есть административно-полицейский сгон людей и репрессии в адрес тех, кто не откликнулся или пошёл иначе, в ином месте этот голос, как он считает, услышал. Поэтому, когда я вступаюсь за «Свидетелей Иеговы»*, которые, я считаю, совершенно позорно преследуются в современном нашем обществе: это же просто смешно — сажать в тюрьму людей по обвинению в экстремизме… Это пацифистов, которых за это Гитлер сажал в тюрьму, понимаете, за то, что они оружие в руки не брали… А у нас в экстремизме обвиняют. Это богословские вопросы.
— Я согласился с вами, что… Видите, то, что вы сейчас говорите, и говорите спокойным, размеренным тоном, выбирая слова, — это вполне себе богословские размышления. Но когда вы предстаёте внутри своего «Живого Журнала»… Сколько он существует? Вот «Дьякон Кураев» уже лет, наверное, 20.
— Нет. Он с 2009 года существует. В декабре 2008 года.
— Ну хорошо, 15. Весь этот такой дискурс, когда вы сидите и пишете вот это: «Вот гомосексуалист…» Чем вам гомосексуалисты-то не угодили? Чем они такие уж совсем самые главные, так сказать, адские персонажи в РПЦ? Более того, у вас такая специальная же тема была про геев. Геи, геи. Бесконечно вы их вылавливали. Вы как Тесак в этом смысле.
— Нет, эта тема у меня имеет два аспекта. Первое — когда речь идёт о гомофобии, очень акцентировано сегодня именно в официозе, вот не надо выделять один из многих пусть даже грехов, и предельно демонизировать именно его, и добавлять, что вот это именно и есть предмет нашей священной войны и то, что делает нас святыми, в отличие от тех вот, понимаете ли, нехороших людей.
— Геев. Как начальство Навального не называет, также и вы их — геями.
— И я напоминаю слова апостола Павла на эту тему: «Не обманывайтесь». Там идёт продолжение: «Мужеложники Царства Божьего не наследуют». Но там длинный список: воры, тати, прелюбодеи и так далее.
— Вообще прелюбодеи, да.
— Там список такой широкий, что очень мало кто себя там не узнает, в этом списке.
— Это что? Послание к коринфянам?
— И то, что выдирается одно слово, один грех из остальных, — это уже некая выборочность, и это говорит уже о том, кто произносит проповедь на эту тему, но не об апостоле Павле это уже. Это о чём-то другом. Значит, поэтому…
— То есть вы как бы в отместку им вылавливали. Просто я не понимаю.
— Да нет. При чём тут отместка? То есть я поясняю, что, если мы говорим, вот эта вот тема, что я о ней говорю эти годы… С одной стороны, я против тотальной гомофобии, которая продвигается как знамя священной войны. Я против этого. Я против того, чтобы православие определялось через такое вот отрицание, апофатическое богословие — это не то. Вот мы не геи — это значит, что мы православные. Это смешно, и это несерьёзно. А другое дело — когда речь идёт о некоем лицемерии. Когда человек с амвона произносит эти проповеди с обличением гомосексуализма, а сам при этом или практикует, или же даёт прикрытие для соответствующих людей.
И вторая вещь — если он использует свой административный ресурс, будучи ректором семинарии или епископом, для того чтобы молодых людей туда вовлекать. Тема крайне серьёзная.
— Вовлекать, в смысле…
— В гомосексуальную практику.
— Ужас. Не приведи господи.
— Тема… при всём при том для самого православия эта тема не маргинальная.
- Михайловский Златоверхий собор
- РИА Новости
— То есть это распространено?
— Скажем так. Начнём издалека. Вот есть одна из моих любимых книжек. Книжка «Зонар» называется. Зонар — это был такой отставной византийский адмирал XII века, который на пенсии на досуге занялся кодификацией церковного права и толкованием канонов. Очень авторитетный человек. Настолько авторитетный, что в России сборники церковных правил с толкованиями так и назывались — зонары. Там было много такого, чего не было в греческом оригинале, но тем не менее. И вот в таком сборничке, который я, кстати, купил у староверов (они репринт сделали, то есть для них это до сих пор авторитетно) я читаю такое правило, что если парню, мальчику, исполнилось 15 лет, а он ещё не женат и при этом с какой-то девчонкой он что-то там на сеновале устроил, то наказание за это несут родители его, потому что вы должны были в 14 лет его женить. Вы же видите: он вырос, а вы этого не сделали. Ладно, он там ещё ребёнок, у него в голове ветер дует, а вы-то взрослые, должны понимать, чем кончится. Почему вы не женили парня?
Это я к чему? В традиционном обществе, когда все на глазах у всех, брачный возраст — как у Ромео и Джульетты: для девочек — с 12 лет, для мальчиков — с 14. Теперь представьте себе: есть некий молодой человек или девушка, которым это неинтересно. Это сегодняшний психолог скажет, что у них другая ориентация, другой стиль жизни и так далее. Ну вот просто. А здесь просто феноменологически оцениваем. Непонятно почему, но вот как-то не спешит этот подросток вступать в брачные отношения. Если это длится до 15 лет, то это ещё ничего, а потом начинается вопрос: а с какой стати? Тут приходит любящая мать в церковь, которая предлагает вариант: «А иди в монастырь. Там вот тоже такие безбрачные люди живут, Богу молятся с ночи до зари». То есть как это ни странно, объективно говоря, именно православно-католическая монашеская культура в течение многих веков давала прибежище для людей с гомосексуальными интересами.
— Так и прекрасно. Вы-то в эту церковь и шли. Что вы — в чём-то обвиняете?
— Нет. Тогда я этого не понимал.
— Это странно. Вы уже взрослый мальчик были, когда шли.
— Эта тема совершенно была вне кругозора, понимаете?
— А закончили ещё МГУ. Умный человек.
— Не это я там изучал, не это.
— Уж не верю.
— Это с одной стороны. С другой стороны, раннее христианство — это мир революционный, мир, где множество разных идей, мнений бурлит, и ещё извергается вулкан, и лава ещё очень не скоро застынет. И появляются очень странные идеи, движения, в том числе то, что называется «агностики». Сотни и сотни различных сект, самых странных. И вот, в частности, общая черта у них была такая. Это некая ненависть к сексуальности, семье, браку и деторождению. И они это богословски обосновывали. Там очень красивые мифологические сюжеты, обоснования, почему это нехорошо, почему это грех.
— Почему?
— Отчасти, видите ли, во всех религиях мира, более-менее развитых, есть изумление перед человеком. «Сей видимый Дух, болящий Бог» — это строчки Цветаевой. Или, скажем, карамзинское: «Я червь — я Бог» и так далее. Или, скажем, знаменитое кантовское восхищение звёздным небом. Обычно это не восхищение. Если посмотреть, это в эпилоге «Практического разума» у него. Там идёт такое: «Две вещи вызывают у меня изумление: звёздное небо над головой и нравственный закон во мне». А контекст следующий. Ведь это вечное небо бесконечно, а я маленький такой, я ничто. Но во мне есть нравственный закон, то есть это противопоставление. То есть паскалевское, как у Блеза Паскаля. Мир может сломить меня одной каплей дождя или ещё чего-то. Я тростник надломленный, но я мыслящий тростник. И поэтому я выше всех этих галактик, ураганов и так далее. Такая же мысль у Канта. А вообще в религиозной философии это изумление.
Вот человек — это такой мезальянс, неравный брак. Как частица Бога оказалась в теле обезьяны? Мифы предлагаются разные. Невероятно красивый миф, скажем, был у пифагорейцев. Это орфическая школа у древних греков. У них считалось так: когда Дионис был ещё мальчиком, такой маленький бог ещё, в это время шла война Олимпийских богов с титанами. И титаны решили Диониса убить, а он из дома не выходил, он послушный мальчик, с незнакомыми дядями не выходил из дома. Так эти титаны что задумали? Они сделали огромные, отлили медные зеркала (стеклянных ещё не было), изготовили трещотки, стали греметь под окнами небесного дома Диониса. Его это заинтересовало. Малыш выглянул, ему подставили зеркало, он увидел отражение самого себя и неба внизу, решил: там тоже хорошо. Отсюда любимая формула оккультистов, что вверху, то и внизу, кстати говоря. Он вышел из дома, свалился туда. Титаны его порвали, сожрали. Зевс, видя это безобразие, своими молниями испепелил этих титанов. А из их золы, пепла изготовил тела первых людей. Это называется миф о Дионисе Загрее. Отсюда понятно, что в человеке есть начало божественное, но есть начало титаническое, плохое, злое, потому что это пепел тех нехороших оппонентов Олимпийских богов. Поэтому в человеке есть и чёрное, и белое, конями сопряжена душа по-платоновски и так далее.
Также по теме
«Помочь стать частью общества»: как православный священник помогает беженцам освоиться в РоссииЦерковь при храме Неопалимой Купины в Отрадном — одна из трёх православных церквей в Москве, где проходят службы на английском языке….
— Окей.
— То есть агностики продолжают эту линию, и у них крайне негативное отношение к телу. Крайне негативное, и поэтому, если я зачинаю новую жизнь на земле, я ещё кусочек божества отщипываю от вечности и обрекаю на заключение в земле. Это очень нехорошо, и поэтому у некоторых — не у всех — агностических сект даже был ритуал, когда они на своих собраниях пили коктейль из менструальной крови и спермы. Это было знаком того, что «Смотрите, боги, мы не используем эти жидкости по назначению. Мы никого не зачинаем, мы от этого чисты». Очень забавная, конечно, была смесь разных идей и так далее. И это не совсем ушло в прошлое. Вот у меня такое ощущение, что некоторые из агностических идей доживают свой век именно в православных монастырях через столетия в разных странах.
— Только в православных? В католических не доживают?
— Наверняка и там тоже, но у меня нет там информаторов. А здесь, когда я слышу…
— Господи. Вы как чекист, конечно, старый. Информаторы у вас.
— Да, конечно, потому что есть вот такая интереснейшая книжка. Соавторы отец Павел Флоренский и Александр Ельчанинов. Они одноклассники по Тифлисской гимназии были. И написали они учебник по истории религии для гимназии. Всё в этом учебнике обычно, кроме главы «Православие». Потому что глава «Православие» написана там с точки зрения этнографии. Не догматики, как можно было бы ожидать, не Закон Божий, а во что веруют тамбовские крестьяне. Да. Так вот изучение любой религии — оно, с одной стороны, предполагает изучение её идеологии, вероучения, догматов и так далее, а с другой стороны — изучение реальной социологии, во что это преломляется в реальной жизни людей, потому что книга может быть одна и та же, та же Библия. А вот излюбленные цитаты — в каком сообществе, в какой социальной страте, в какое время та или иная цитата из Евангелия становится актуальной.
— Вы сейчас очень далеко уходите от конкретной вещи — от ваших информаторов внутри православных монастырей, которые вам сообщали все эти годы, как гомосексуальное лобби внутри РПЦ разлагает нашу великую матушку Церковь российскую православную.
— Это не совсем так. Это информаторы не в монастырях, а это обычные священники, к которым приходили подранки.
— То есть натуралы?
— К которым обращались подранки.
— Подростки.
— Уже получившие раны от слишком близкого контакта третьего рода с инопланетянами из монастырей. И вот они рассказывали. Понимаете, дело в том, что это же не клуб насильников брутальных, это не бандиты из банды Чикаго или Нью-Йорка, понимаете. Для того чтобы склонить какого-то молодого человека в монастыре к такого рода вещам, надо его убедить, то есть сначала получить доступ к его голове, что это нормально, это терпимо, это хорошо, а может быть, даже именно и хорошо. Не просто грех, а некая продвинутость, добродетель духовная. И нужны богословские аргументы. В том-то и дело, что в разных странах (где-то — читая об этом в прессе, где-то — из разговоров со священниками) я вижу, что кейс этих аргументов в достаточной степени стабилен. Кстати говоря, учитывая, что в современном западном мире появилось квир-богословие, где эти вещи уже открыто обсуждаются, видно, что в этом смысле некоторые наши идеологи монашества отнюдь не отсталые люди.
— То есть наши монахи русские — это прямо настоящие квир-теологи, да?
— Не без этого. Не все. Естественно, далеко не все.
— Слава богу.
— Но есть люди, для которых вот это значимо. То есть не замечать этого нельзя. Вот. Господи, слишком много свидетельств. Достаточно, скажем, взять такую книжку, как «Посмертные вещания Нила Мироточивого».
— Нила Мироточивого?
— Нила Мироточивого. Забавная книжица. Сам Нил Мироточивый жил где-то в XVI веке. А книжка была, появилась и была написана в начале XX века, в предреволюционные годы. Кажется, её автор — какой-то отставной русский офицер, это такая литературная мистификация. Как это принято в агиографической литературе, то есть вот «Святой являлся мне и диктовал», поэтому посмертные вещания якобы Нилом Мироточивым вещались. Но этот офицер жил долго на Афоне, хорошо знал афонские монастыри, нравы, образ жизни их и так далее. И вот в этой книге, её ценят православные монахи до сих пор, многие хорошие реальные советы. Но обычно она издаётся в урезанном виде, и там опускаются некоторые главы, которые касаются вот, когда этот человек, якобы Нил Мироточивый, является и начинает обличать нравы в греческих афонских монастырях XIX века. И вот там очень много об отношениях старцев и юных послушников.
— Всё это греки?
— Да. Там славяне не подчёркиваются.
— То есть на Афоне.
— Да, на Афоне, да.
— Бог с ними, всё мы поняли. В общем, лицемеры, мужеложники.
— Нет. Не все, вновь говорю. И об этом надо знать хотя бы для того, чтобы не потерять веру в столкновении с ними.
— А вам не кажется, что вы теряете веру в столкновении с Русской православной церковью?
— Во многое — да.
— Во что вы потеряли веру, отец Андрей?
— В святую Русь. Во многие мифы церковной истории. Знаете, как ведь? Когда я входил в церковную жизнь, было у меня два комплекса понятных. Первое — это комплекс неофита, как все. Отец Сергий Булгаков пояснял, и я это очень рано у него прочитал и согласился. Булгаков-мальчик родился в православной семье. Он, будучи подростком-студентом, ушёл от церкви, а потом заново уже воцерковлялся сознательно, боролся за свою веру. И вот в этом вторичном своём обращении он говорит: «Однажды поняв, что Бог есть, я должен был принять всё до последней свечечки, до последней иконки». И это я считаю, что правильная и верная позиция. Но то, что хорошо в позиции неофита, не стоит всю свою жизнь сохранять эту позицию.
— То есть вы уже на 23-м левеле каком-то?
— Я не знаю, какой это левел и в какую сторону. Просто я знаю, что в памперсах по жизни весело шагать не стоит. Памперсы хороши на каком-то определённом этапе. Они очень милы, замечательны, но не всегда. Вторая вещь. Когда я воцерковлялся, естественно, в этом была какая-то нотка…
— Протеста.
— Да. Оппонирования советской идеологии. И казалось, что советская власть…
— Это как сейчас на митинги ходить.
Также по теме
«Для людей, особенно молодых, церковь — незнакомый мир»: как православные священники покоряют интернетВо время строгих ограничений из-за пандемии в 2020 году многие аспекты нашей жизни переместились в онлайн. Церковь — не исключение….
— Я не знаю, как они ходят на митинги. Я там не бываю. То есть раз советская власть соврала мне в вопросе главном, который она сама называла «основной вопрос философии», наверняка врёт и в остальных. И наоборот. И поэтому очень хотелось, что вот церковь — она совсем не та, не похожа на то, что пишут атеистические брошюрки. И если они говорят, что Григорий Распутин — это нехороший человек, то наверняка на самом деле всё было наоборот. То есть максимальное переворачивание всего и вся. В этом настроении я не удержался, честно говоря, и перестал насильничать свой разум, чтобы всегда оправдывать всё, что было в истории церкви.
Память — достаточно периферийная вещь, но в прошлом году вышла у меня толстенная книжка на тему истории русской церкви, называлась «Византия против СССР». И один из главных сюжетов там — это как сама русская церковь стала самостоятельной, автокефальной. Это, соответственно, в XV веке. И выяснилось, что вся та схема, что преподаётся в семинариях, — всё это ложь на 110%.
— А как вы это выяснили?
— А просто обращение к первоисточникам, к русским летописям и так далее.
— То есть вы сидели в румянцевском доме?
— Нет-нет.
— А где?
— Знаете, произошло небольшое чудо. Дело в том, что в конце 1980-х годов мой отец работал в президиуме Академии наук.
— То есть вы блатной ещё?
— Да, да. И отец каждый вечер домой притаскивал массу литературы для служебного пользования, начиная от тассовок, обзоров зарубежной прессы, но в том числе и литературу, которую издавали гуманитарные институты, потому что он отвечал за гуманитарные институты. В основном это была такая текучка. Что-то ему надо было, под подпись взял, утром вернул и так далее. А какие-то книги остались, сигнальные экземпляры буквально, остались у меня дома, в нашей библиотеке. И знаете, все вот эти институтские сборнички, они такие квёлые, они такие на репринтах изданные, плохо читать, плохая печать и так далее, но где-то они хранились. Соответственно, перебирая их, вдруг совсем недавно обнаружил там очень редкие издания. Русский феодальный архив, например. Это замечательный учёный Плигузов, к сожалению, молодым скончавшийся. Вот он как раз сидел в архивах, и он дотошнейшим образом эти документы, касающиеся в том числе церковной истории, там грамота митрополитов и так далее, он это дело публиковал, давал комментарии. Пять томов таких лежало.
— Так и что такого вас?..
— Это к вопросу об источниках, да.
— Да. Так что такого произошло в реальной жизни XV века, что вас заставило поменять в очередной раз своё отношение к церкви?
- Храм Христа Спасителя
- Reuters
- © Shamil Zhumatov
— Поскольку греческая патриархия впала в унию на Ферраро-Финикийском соборе, поэтому Москва вступилась за православие, отторгла кардинала Исидора, который от имени русской церкви эту унию подписал, поэтому просто были вынуждены объявить о своей независимости от Константинополя. Очень красивая схема, уважительная, вполне по канонам. Сложность состоит вот в чём. Первое — сопоставляем даты. В унии Константинополь был очень недолго, с 1440 года по 1453-й, 13 лет. Если мы смотрим, какие документы исходят из Москвы, шлются в Константинополь в эти 13 лет, там нет ни слова о том, что мы теперь вас не признаём, мы автокефальны. Напротив, и князь Василий пишет, и митрополит Иона: «Испрашиваем вашего благословения, ваши духовные чады» и так далее и тому подобное. При этом они даже не знают, кто сейчас там патриарх, но всё равно церемониалы остаются прежними. Ни одной декларации о том, что русская церковь объявляет себя автокефальной, нет. То есть первый такой документ появляется уже в 1589 году. Соответственно, об учреждении патриархии патриархом константинопольским Иеремией, который приехал и так далее. Но через 150 лет после этих событий.
Второе. Поскольку в 1453 году православная иерархия в Константинополе восстанавливается, уния отброшена, осуждена, это святые люди, святой патриарх Геннадий, его преемником святого патриарха Геннадия, они святые, они канонизированы. И вот этот святой патриарх Геннадий назначает нового человека митрополитом на Русь и объявляет Иону: «Имеем отчуждённым от нас, анафематствуем его». То есть под анафемой… Дионисия Русь оказалась. И наконец, дальше канона церковная практика — они разрешали: в случае если войны или что-то затрудняет общение с патриархией через много границ, можете избрать митрополита, он потом будет утверждён. Поэтому само по себе появление Ионы в Москве, самостоятельное избрание — это не грех, это не автокефалия. Это нормально, в порядке вещей, не раз было до этого ещё в истории Руси. А вот то, что он потом вопреки канонам назначает своим преемником после смерти Феодосия и при жизни пишет об этом в завещании, — это прямо запрещено канонами Вселенских соборов — передавать епископскую власть через завещание.
— Хорошо. Допустим, это так. В вашей-то жизни что изменилось после этого? Что вы поняли такого, чего до этого не понимали?
— Я понял, что мир православия — это мир прощения, а не только войны. То есть 100 лет греки терпели этот раскол, а потом нашли повод его простить.
— Может, греки просто не замечали, что здесь происходит.
— Нет, они прекрасно знали, что здесь происходит.
— Может, им плевать было просто?
— А потом они нашли способ… ещё до патриаршества, ещё где-то в 1560 году они нашли способ сказать, публично сказать: «А мы ничего не видели и считаем по-прежнему вас своими чадами». Иона согласился, хорошо.
— А это любовь или лицемерие?
— Это, безусловно, лицемерие. Это я к чему говорю? Что ровно то же самое греки сделали с украинцами, с Филаретом на наших глазах два года назад. Просто для меня изучение истории — это не самоцель, а попытка понять, что происходит сегодня. И просто я говорю: то, что Константинопольский патриархат сделал на Украине два года назад, — это ровно то же самое, что он сделал в XVI веке по отношению к нашей московской церкви.
— Ну и что? А к вам-то это какое имеет отношение?
— Это означает, что у меня меньше врагов, чем меня учила Московская патриархия, что я не обязан при виде православных украинцев, ПЦУ, не обязан считать их врагами, еретиками, раскольниками и так далее.
— Давайте вот так попробуем. Три главных ваших претензии к нынешней Русской православной церкви.
— И для меня очень важная тема, в частности потому, что я сам этот год прохожу через суд и так далее, это очень важная богословская тема. Видите ли, первая русская богословская книга — она об этом. Называлась «Слово о законе и благодати» киевского митрополита Илариона.
— Да.
— И вот с той поры это очень важная тема русской богословской и не только богословской публицистики — соотношение милости божией и закона. Это и в русской литературе XIX века и так далее. И вот в этом смысле для меня это тоже важно (на языке богословия называется «икономия» и «акривия») — как и когда можно отвернуться от закона, переступить через него. Иногда это делается ради корысти, ради своих интересов, но иногда это может делаться ради интересов других людей и ради любви, ради того, чтобы им не слишком натирать и не калечить их судьбы и суставы, да. Вот пусть там перелом был, косточки срослись не совсем правильно, но не всегда надо ломать их заново в надежде, что авось снова срастутся. Вот для меня это дорого. Это один из важнейших тезисов — что не я терплю, меня терпят. Всех нас Господь терпит на ниточке своей любви.
— Отлично. Вас и терпят. Патриарх ровно про это и издал своё распоряжение, подтвердив решение суда, дал вам время для раскаяния, причём ровно столько, сколько вам его надо. То есть на самом деле вас никто не анафемствовал. А я вот не понимаю даже. Я вот хотел сказать. В реальности каким образом это решение суда должно быть исполнено? То есть на решение суда наложен мораторий, правильно я понимаю? Это что значит?
— Этого никто не понимает, потому что такого в истории никогда не было. Патриарх сам налагает мораторий на своё решение.
— Он даёт вам возможность исправиться.
— На самом деле я могу предположить, что за этим стоит, но это совсем не это. Просто перед этим я не скрывал…
— Какой ужас, патриарх испугался, что вы побежите в греческую церковь.
— Я думаю, что для него есть некая озабоченность, да.
— Почему? Пошли бы вы в свою эту греческую церковь, стали бы вы там диаконом греческой…
— Дело не во мне, а дело в создании прецедента.
— Ну и что? Все побежали, что ли?
— Все — нет.
— Ну а кто?
— Если туда… Потому что диакон — это ничто, каноническое ничто в церковной жизни. А если священники, а если это священники, которые пожелают: «Я вот не хочу быть епископом нигде»? Да. А если там окажется некий священник русский, живущий в России, который пожелает стать епископом Константинопольского патриархата, или какой-нибудь здесь среди четырёх сотен епископов, кто-то посчитает себя обиженным патриархом и в чём-то разошедшимся с ним тоже по богословским вопросам и уйдёт туда, то это возможность создать новую юрисдикцию здесь. Дело в том, что у России уникальный сегодня статус в том смысле, что в большинстве стран мира по всей планете сосуществуют несколько православных юрисдикций, будь то Эстония, Финляндия, Германия, США, Австралия и так далее.
— То есть русские, греки…
— Да-да-да. Понимаете, в XIX веке прихожанин, человек не имел права выбора прихода и духовника. В этом квартале живешь — ты к этому приходу приписан. Если ты госслужащий, скажем, учитель, ты обязан вот этому батюшке раз в год исповедоваться, приносить справку о том, что ты был у исповеди… В советские годы это ушло, и теперь москвич имеет роскошь выбирать себе священника. Десятки храмов… В советские времена 37, кажется, храмов было в Москве или 44, не помню сейчас точную цифру, на исходе советской власти. Сейчас сорок сороков, то есть любой москвич свободен: куда хочешь — монастырь, храм, священник — выбирай, очень хорошо. Вопрос следующий: а может ли священник или община выбрать себе епископа, к кому хотел прислониться? Не то что выбрать, из небытия его создать, а хотя бы к кому прислониться. Вот вы можете заказать доставку из «Яндекс.Еда» или из Delivery Club?
— То есть вы хотите, чтобы епископов вам «Яндекс.Еда» доставляла?
— Вот именно по этой модели живут сейчас очень многие страны мира. Я бы сказал, что в церковном смысле не так уже плохо и живут, потому что, когда епископ знает, что есть альтернатива, он менее уверен в том, что именно он есть голос Бога на земле. И его административные решения не столь брутальны и не столь скоропалительны, как у нас бывают. И от украинских священников я слышу, что именно наличие раскола очень помогло привести епископов в чувство, некоторых по крайней мере.
— О чём вы лично в процессе этого суда страдаете и печалуетесь, жалеете?
— Жалею я о том, что я неправильно вёл себя на суде в марте.
— А как вы себя вели? Как надо было правильно?
— Я слишком по-православному вёл себя.
— Ладно, вы всё время…
— Да, я как бы отдал им инициативу, что называется. Они задают вопросы, я что-то отвечаю, оправдываюсь. На самом деле надо было вести более агрессивно себя и показывать: «Простите, вы извратили все каноны, на которые ссылаетесь».
— Вот. Давайте так. Начнём вот с этого. Что такое вообще церковный суд? Как он выглядит? Это как выглядело?
— Когда? В каком веке? В какой стране?
— Сейчас вот с вами.
Также по теме
«Агрессия достигла пика»: верующие в Эфиопии просят Россию о помощиКак стало известно RT, к Русской православной церкви за помощью обратился представитель эфиопских христиан. Уже больше года в стране…
— Сейчас начнём с того, что его нет, никакого церковного суда, потому что, во-первых, у этих людей нет полномочий что-то решать. Они могут только штамповать решения, которые сверху от епископа к ним поступили. Эти судьи все назначаются епископом. Нет независимой судебной власти.
— В вашем случае этим епископом был патриарх?
— Да, в моём случае — патриарх.
— Кто был внутри этого суда? Кто вас судил?
— Пять священников, председатель суда, ключарь храма Христа Спасителя, то есть ближайший к патриарху священник.
— Протоиерей, забыл, как его.
— Протоиерей, да.
— То есть это пять белых священников, да?
— Пять белых священников, да. Ни у одного из них нет профильного образования.
— Профильного — это какого?
— Юридического.
— А должно быть юридическое?
— А что за судья без юридического образования?
— Это же церковный суд.
— Опять же у нас, к сожалению, нет…
— Юридического факультета.
— Да. Церковных школ, которые готовили бы церковных юристов, просто нет. Но кроме того, там просто нет людей, которые знали бы просто и светское современное право или просто историю права. Это тоже стоит отметить.
— А кто ещё вот эти четыре священника были?
— Заместитель председателя суда отец Владислав Цыпин. Он как раз много лет преподаёт церковное право, и даже я успел послушать первые лекции.
— А говорите, не было ни одного.
— Да, я помню, какой вопрос задавали семинаристы. «Батюшка, а скажите, вот такой-то канон говорит то-то и то-то, а наши епископы делают совершенно противоположное. Почему?» Канонично то, что благословит епископ.
— Понятно. Значит, отец Владислав Цыпин. Кто ещё?
— Ещё секретарь суда, так, отец Александр Миронов. Я ничего про него не знаю. Вот. Кажется, ещё бывший ректор Чувикин, бывший ректор Перервинской семинарии, и отец Александр Дасаев.
— То есть пять протоиереев было?
— Да.
— Суд где происходил?
— Это очень интересно, в храме Христа Спасителя, в бункере… Легко найти фотографии, зал заседания Высшего церковного совета.
— Это там же, где зал церковных соборов, да?
— Нет.
— Или это со стороны гаража?
— Там же. Под храмом Христа Спасителя, да. Просто дело вот в чём. Фотографии легко найти, нагуглите «патриарх провёл заседание Высшего церковного совета». Такой совет министров созданный, новая структура, созданная патриархом Кириллом. Значит, представьте себе круглый стол, большой такой, диаметр — метров шесть. Обычно, когда происходит заседание церковного совета, в центре по нынешним понятиям ставятся икебаны из цветов. А в этот раз там был поставлен стульчик для подсудимого.
— То есть для вас?
— Да. Я с самого начала воспротивился такой расстановке мебели. Почему? Потому что, понимаете, я сижу перед вами…
— Да. А к кому спиной-то?
— Не в этом дело. Нет. Все эти пятеро сидят перед вами. Дело не в этом, а дело в том, что, если идёт судебный процесс, прения и так далее, как я могу их вести, если передо мной нет столика? Вот банальная вещь, на который я могу положить какие-то документы, тексты, книги, в конце концов сборник канонов, Библию и так далее. Нет этого. Но поскольку я добился того, чтобы мне разрешили пользоваться компьютером на этом суде (я сказал: «Простите, компьютер где я поставлю? Вот он у меня с собой»), всё-таки да, разрешили: «Ладно, принесите столик». Что это означает?
Вы спросили, что такое церковный суд. Вот даже из этой мелочи мебельной видно, что там не предполагается опция защиты и оправдания. Защитника нет. Защитник и адвокат не допускаются к работе суда.
— А может быть адвокат в церковном суде? Он предполагался когда-то?
— Скажем так, в дореволюционные годы обсуждалось, по крайней мере, всерьёз, и Поместный собор 1917—1918 годов за это ходатайствовал и так далее.
— Но не было?
— А на практике не было. Максимум, чего добились, кажется, это то, что появился обвинитель. То есть некий обвинитель, член суда, но который воздерживается от голосования при принятии решения. А сейчас даже этой мелочи у нас нет. То есть нет ни стороны обвинения, нет прокурора, нет адвоката. Нет предварительного знакомства обвиняемого с материалами обвинения, то есть мне не были до суда предъявлены обвинения.
— Что вам инкриминировалось?
— Много чего, кроме Агейкина, но в частности — то, что я обвинял русскую церковь в инициации раскола. Это правда.
— В смысле?
— В смысле? Начиная с той ситуации XVI века, когда мы ушли в раскол. В частности, я чётко показал в своей книге, когда через завещание, когда заведомо есть православный патриарх в Константинополе, а митрополит Иона своим завещанием против канонов ставит Феодосия митрополитом, да. Это акт раскола. Второе — в 2018 году, когда в сентябре 2018 года наш Синод принимает решение о том, что мы больше не поминаем Вселенского патриарха, и при этом поясняется: мы пошли на разрыв отношений. Мы пошли. Не Константинополь. Константинополь до сих пор нас полностью признаёт.
Патриарха Кирилла Вселенский патриарх поминает на своих молитвах и так далее. То есть, понимаете, это ситуация как с Пёрл-Харбором, скажем. Американцы сколько угодно могли дразнить японцев. Они действительно ввели эмбарго на поставки нефти в Японию в 1941 году ещё, летом 1941-го, но в итоге именно японцы сделали первый налёт на Пёрл-Харбор, поэтому они виновники этой войны, они развязали. Так же и здесь. И я это говорю не для того, чтобы обвинить патриархию, а для того, чтобы призвать их не использовать гнилые аргументы. Не используйте гнилые аргументы. Вот я же не ухожу из этого раскола. Я когда об этом стал писать, всё-таки я говорю: «Ура, мы раскольники». И я с патриархом Кириллом остаюсь, я не отхожу от него и так далее.
— Значит, обвиняют вас в том, что вы сказали, что Русская православная церковь сама первая заявила о своей автокефалии. По Агейкину как обвинение звучит?
— Ой, что я якобы нарушил какое-то апостольское правило, 56-е, если не ошибаюсь, которое говорит, что «аще кто досадит священнику…» Слово «досадит» означает скорее «побьёт», но дело не в этом, да. Но дело в том, что в любом случае это касается живого священника.
— Не мёртвого.
— Не мёртвого, да. И во-вторых, это само по себе классика. Поругались где-то диакон с попом. Ой, сколько на эту тему литературы, анекдотов!
— Вы ругались в жизни с Агейкиным?
— Нет.
— Вы знакомы были с Агейкиным?
— Когда-то он ходил на мои лекции, слушал ещё. Потом он был активным модератором моего интернет-форума. Разошлись мы с ним, как ни странно, когда я активно поддерживал митрополита Кирилла в предвыборной борьбе на патриарший пост, а Агейкин считал, что это невозможно, это недопустимо и так далее.
— То есть он был против Кирилла?
— Да.
— Видите, какой на самом деле Святейший Патриарх душевный человек.
- © Антонимы / youtube.com
— Да-да-да. Затем он при этом оказался, вот видите, какую карьеру при Кирилле сделал. Это всё частности.
— Какую уж такую карьеру! Стал он настоятелем Благовещенского?..
— Богоявленского собора. Второй храм в церкви в нашей, второй храм по значимости.
— Кафедральный собор.
— Патриарший кафедральный собор, который в течение 60 лет был главным храмом Русской православной церкви. Два патриарха там похоронены. Все там служили, да. Вот. То есть я могу просто свидетельствовать, что московские священники были глубоко оскорблены этим решением патриаршим.
— Каким?
— Назначить Агейкина туда.
— Почему? Московские священники — это кто?
— Я не буду имён называть.
— Нет, значит, какие-то люди были возмущены. Какие-то люди всё время чем-то возмущаются.
— Знаете, определённые традиции всё-таки есть.
— Какие? Чем Агейкин вам не угодил?
— Возрастом, стажем.
— То есть молодой слишком?
— Да. Человек, который шесть месяцев священник, становится настоятелем главнейшего…
— Он был диаконом, что ли?
— Да, до этого был диаконом. Шесть месяцев он священником был. Понимаете? Что это за кадровые решения такие?
— Безобразие.
— Да.
— Ну это мальчишка!
— Да.
— Видите, но тем не менее гадости вы начали на него писать не после этого, а после того, как человек умер от COVID-19.
— Нет-нет. Полемически я ещё раньше высказывался, в частности, о том, что он заставлял попов целовать себе руки в храмах, на службах Елоховского собора.
— Как епископ.
— Да.
— А он митрофорный был, не мог быть, да?
— Митрофорный он, да.
— Ну вот.
Также по теме
30 лет спустя: каким был один из самых известных российских священников Александр МеньОдин из самых известных российских священников — протоиерей Александр Мень — был убит 9 сентября 1990 года. Спустя 30 лет дело так и…
— И что? Ничего это не значит. Для целования рук это ничего не значит. Нет-нет, критически полемика у нас была раньше. Это, простите, он меня обзывал словами, там…
— Какими? Как он вас обзывал?
— Типа «У Кураева обострение весеннее, авитаминоз, климакс» и так далее.
— Это не то чтобы… Всё-таки вы живы.
— Я жив, он — нет.
— Хорошо. Нарушили 56-е апостольское правило по Агейкину.
— И здесь со мной имело бы смысл поговорить. То есть, во-первых, касается ли это правило вообще всех священников или только тех, которые в своём приходе служат.
— Хорошо.
— А что? Нельзя дать характеристику умершему священнику? Тогда все книжки по истории сожжём. Там сколько характеристик различных патриархам, епископам, попам, которые что только не творили в истории.
— Почему, как вы думаете, Святейший Патриарх так болезненно воспринял ваш, в общем, для вас вполне рядовой наброс именно на…
— Не было там ничего болезненного. Был спокойный расчёт, довольно циничный.
— Зачем вы ему? Без Агейкина нельзя было запретить служение, что ли?
— Ему было очень важно, чтобы не за себя. И заметьте: в приговоре, хотя у меня есть немало критических высказываний полемических по поводу патриарха Кирилла, ни одно из них для приговора не было использовано. Патриарх только за других, за себя не вступается. Это хорошая пиар-позиция. Это как раз и означает, что это был трезвый, здравый расчёт.
— И хорошо, что Святейший Патриарх в здравом уме.
— Конечно. А не некая эмоция, которая взбунтовалась.
— Чем вы на самом деле, как вам кажется, всё время уничижая себя и свой, так сказать, священнический чин (ну правда, протодиакон), так бесили Святейшего Патриарха? Что же вы такого прямо делали, кроме того, что всё время писали гадости в своём ЖЖ?
— Нет, гадости я не писал.
— Ну как не писали? Всё время про всех писали гадости. Все на вас всегда были обижены. Вот вы говорите, попы обиделись на патриарха за то, что он назначил Агейкина. Сколько попов на вас обижено?
— Может быть, много, да. Что касается патриарха, я обычно писал, делал разбор его проповедей. То есть вот есть исторические источники.
— Хорошие проповеди у патриарха есть же?
— Очень много фейков. Очень много совершенно исторических мифов.
— Ну и что?
— Мне это не нравится.
— Проповедь же не претендует на историческую истину. Она же про душу. Нет?
— Да нет, она не про душу, извините. Она как раз про такие идеологемы скорее государственнического характера, а не про душу.
— Нет?
— Да. То есть я именно на это обращал внимание. Там, где о душе, я не трогал — богословие…
— То есть вы на больное наступали. Для патриарха же важно.
— И, кроме того, конечно же, есть и богословские тезисы, с которыми я публично не соглашаюсь. Во-первых, это догмат, то, что называется «новороссийский догмат». Вот два догмата: один называется «барнаульский», другой — «новороссийский».
— Это что значит?
— В Барнауле патриарх будущий произнёс проповедь о том, что божественная благодать оседает на стенах храма и предметах и они становятся такими аккумуляторами, которые потом этим делятся. Очень крутой оккультизм, достойный Джуны. А в Новороссийске он…
— Он такого не говорил.
— Говорил, говорил.
— Я не верю.
— Говорил. А новороссийский догмат — это было, что вы должны понять, что патриарх говорит от Бога. Кто не согласен — в отставку.
— Это он к священникам обращался.
— Да-да-да.
— Ну, по-моему, он не так всё-таки говорил.
— Видите ли, он говорил именно так. На YouTube видео это всё фиксирует. Потом из официальной публикации текста вырезали они сами, и я тоже на такие вещи обращаю внимание — что пресс-служба сама же цензурирует своего патриарха.
— Неужели вы никогда не говорили в своей жизни что-то, мягко говоря, странное?
— Ой, массу раз. Конечно.
— Ну и что? Что же теперь, вас осуждать за это?
— Конечно.
— Да ну перестаньте!
— Почему нет. Это моя принципиальная позиция. Если я вступаю в полемику, я тем самым открыт сам к ней, к критике, то есть я разрешаю себе критиковать кого-то. Я же сектант при условии, что за ними признаю право критиковать меня и мою веру.
— Вот смотрите. Я задал вам вопрос, о чём вы жалеете в процессе этого суда, ожидая… Вернее так, ничего я ни от кого не ожидаю, конечно, и не надеюсь, но думаю, что, может быть, вы скажете: «Я мог бы быть помягче». А вы говорите: «Я жалею о том, что я не смог быть пожёстче».
— Помягче я пробовал быть. Не помогло.
— Нет?
— Нет. Простите, по поводу тех же слов про Агейкина, уже 2 мая я публично просил прощения. И через прессу, и в своём личном блоге. И что? Эти псевдосудьи всё равно делают это главным пунктом обвинения. А перед нами ведь, простите, не просто светский суд, а как бы христианский, как бы церковный, для которого, по их собственным декларациям, важнее всего…
— Как бы вы себя сами судили? Как, в вашем представлении, должен был выглядеть суд над вами?
— Ой. Я об этом тоже не раз говорил. Я бы себя анафематствовал давным-давно, и отлучил от церкви, и так далее. Поэтому только на милость Божию уповаю.
— Это понятно, что уповаете на милость Божию. Я не спрашиваю вас… Вы неправильно поняли мой вопрос. Я не спросил вас: «А сами бы вы себя не анафематствовали?» Я не так спросил. Я спросил чисто технически: как бы должен был выглядеть суд, если бы вы этот суд назначали? Ну то есть кто там должен…
— Я не мечтал ни о чём таком.
— Ну почему? Вот вы говорите: «Там должен быть адвокат, там должен быть обвинитель». У вас должна быть возможность высказаться. Это должен быть как суд инквизиции, какая-то полемика.
— Суд, естественно, обязан учитывать мотивы обвиняемого, действия. Вот. А вдруг и в самом деле… Понимаете, суд никогда не ставил вопроса: вдруг тот человек, которому я что-то сказал, — а вдруг он и в самом деле таков?
— В смысле, карьерист?
— Карьерист или ещё что-то.
— Ну так а что? Ну хорошо, он карьерист, они карьеристы. И вы в какой-то момент были карьеристом.
— И почему тогда за это надо судить, за то, что я говорю, что это так оно и есть? Почему меня-то за это надо судить и лишать сана?
Опять же ещё удивительная особенность этого суда — это то, что не предполагается… Ведь диапазон возможных решений суда — он же разный может быть. Но принимается смертная казнь. Высшая мера из возможных. Лишение сана — и всё. Это ещё одна странность. Третья странность, когда был в некотором смысле пересмотр дела, 100 страниц апелляция им давалась, с подробнейшим разбором. Дальше патриарх им сказал: «Да, пересмотрите». Спасибо патриарху, хорошо. Но дальше я прошу на этом суде: «Скажите, с чем патриарх согласился в моей апелляции. Ведь если он сказал пересмотреть, значит, он счёл, что какие-то нарушения были мною верно подмечены. Скажите мне, покажите резолюцию патриарха». — «Нет, это касается только нас, вам не покажем». Открываете любой процессуальный кодекс сегодня — вы видите, что, если идёт обжалование суда, обеим сторонам сообщается, на основании чего дело пересматривается.
— Смирение — это важное для православия душевное качество?
— Да, конечно.
— Не считаете ли вы, что у вас этого смирения не хватает?
— Считаю.
— Пробовали ли вы с этим бороться?
— Да, безусловно.
— И как?
— Например, в постный день скушать котлетку.
— Господи. Я же не про это. Ну что вы глупости…
— Это важно. То есть понимаете, написал книжку или прочитал хорошую лекцию, начало что-то звездить в голове, да, и вот скушанная котлетка или мороженое очень помогает.
— Помогает. Не хотели ли вы просто действительно взять — я вернусь к началу нашего разговора — и попытаться примириться с ними со всеми? И не только с ними, а вообще с этим. Вы взрослый человек, пожилой.
— Нет. С ними примириться — нет проблем, а вот с этим — нет.
— С чем? Давайте три пункта, с которыми вы не можете примириться и которые вы не считаете, что подпадают под вашу собственную самовлюблённость.
— Я не могу примириться с превращением веры в полицейскую дубинку. Это первые очень важные для меня принципиальные слова Юрия Самарина: «Вера — это не палка, и в руках того, кто держит её как палку, она разбивается в щепы». То есть превращение христианства в племенную религию, государственно-полицейскую — вот это не моё, радикально.
Второе: я не могу примириться с тем, что моя родная церковь ведёт себя как двоечник-второгодник, который ничему не учится на своих ошибках. Понимаете, грабли делятся на два вида: те, наступание на которые учит чему-то, и мои любимые. Так вот для меня самое страшное разочарование в церковной жизни — именно вот в этом. Когда я входил в церковь в 1970-е годы, я читал в основном умных церковных историков и людей из русского зарубежья, того же Александра Шмемана и так далее. Я как бы знал много негатива о церковной истории. Та же самая кафедра атеизма. Это настолько очевидные были вещи — там земляные тюрьмы в монастырях, сожжение староверов и так далее. И когда я впервые стал читать книги по церковной истории, для меня это был главный вопрос: а они сами, эти попы, могут понять, что это мерзость? И вдруг вижу: Карташов, Шмеман — они мерзость называют мерзостью. Я обрадовался: значит, всё-таки это не вторая КПСС, которая может только без конца хвалить саму себя. Там возможна такая покаянная саморефлексия. Значит, не страшно туда войти. И, к сожалению, потом я обнаружил, что в церковном Мальстриме эти перечисленные люди считаются маргиналами, либералами, еретиками. А у нас по-прежнему: от понтификата к понтификату мы жили всё духовитее и духовитее. И вот с такого рода, понимаете, когда структура, называющая себя именем Христовым, не способна к покаянной элементарной рефлексии, для меня это очень печально.
— Вы сами способны к покаянной элементарной рефлексии?
— Это горько, да. То есть вот я честно вам скажу, я очень не люблю Кураева. Опять же естественно при этом, что то, что я не люблю в Кураеве, может отличаться от того, что в Кураеве не любят другие люди. Это необязательно совпадает.
— Нет. Смотрите, когда вы говорите: «Я не люблю Кураева», все понимают: «Господи, какой же Кураев самовлюблённый упырь на самом деле». Это значит, все сейчас должны расплакаться: «Какой же отец Андрей прекрасный!»
— Нет.
— А я вас серьёзно спрашиваю. Вы-то сами можете покаяться? Вы умеете это делать на самом деле? Или на самом деле это всё гордыня ваша в вас говорит, бурлит, вас изнутри разрывает, и вы так своим тельцем её сжимаете и не даёте вырваться?
— Знаете, мастер-класс покаяния предлагать никому не буду. Могу только сказать, что внутри меня не разрывает. У меня погода в доме хорошая.
— Как у Ларисы Долиной. Главнее всего.
— Да, действительно, главнее всего — погода в доме.
— Как вы видите вот это время, которое вам патриарх дал в виде этого моратория на исполнение решения?
— Это не так. Мораторий — это некое такое, знаете… Бывает, что животным делают укол обездвиживающий. Это вот из этой области. То есть чтобы я не сделал шаг в сторону Константинополя. Пока нет приговора, я не могу подавать на апелляцию, потому что не на что подавать. Нет приговора.
— Но приговор же есть.
— Он не опубликован. А как я?.. Что, инсайдерская информация? Я что-то должен украсть из стола патриарха, из его тумбочки приговор? Как?
— Ну есть же решение, что патриарх подтверждает решение суда.
— Вот формально — да.
— Давайте так. По-серьёзному. Патриарх — Бог с ним. Не было бы этого моратория, а было бы решение патриарха поддержать решение суда о запрете вас в служении. Нет же анафемы, да? Есть просто запрет служения. Лишаетесь вы сана, правильно я понимаю? Не то чтобы выдающийся сан у вас, не священнический, не епископа. Вы бы что, правда, на полном серьёзе пошли к Варфоломею?
— Весьма вероятно, да. То есть не в тот же день, до этого надо поспать, как говорится.
— Вы спите с этим уже давно.
— Да. И поэтому такой вариант я вполне реально рассматривал.
— Что бы вы делали?
— В смысле?
— Пошли к Варфоломею. К Варфоломею вы и сейчас можете поехать в Константинополь. Сейчас он, правда, закрыт.
— Да, можно письмо послать.
— Ну хорошо. Вам говорят: «Отец Андрей, как же классно! Вас и так примут». Вы что, сомневаетесь, что вас примут, что ли?
— Не сомневаюсь ни минуты.
— Ну вот. Так вы его и сейчас можете отправить.
— Могу, но…
— А что не отправляете?
— Я не хочу нарушать протоколы, какие есть.
— Вы не хотите нарушать протоколы или вы ссыте на самом деле?
— Всё вместе.
— А чего вы боитесь?
— Ареста.
— Физически?
— Да, физически.
— За что вас арестовывать? Вы не наркоторговец…
Также по теме
«Говорил о Боге доступно»: в Москве начинается неделя памяти священника Александра МеняРовно 30 лет назад в Подмосковье был убит протоиерей Русской православной церкви, известный богослов и миссионер Александр Мень. В…
— Простите, атмосфера в стране такая, что, как только я становлюсь клириком Константинопольского патриархата, меня объявляют как минимум иностранным агентом, а потом и иностранным шпионом.
— Да ну ладно? Сколько же здесь клириков иностранных — никто никого не обвиняет. Вы правда думаете, что из-за этого будут?
— Это реальная угроза, да. И я об этом говорю не потому, что это у меня в голове, а мои знакомые чекисты мне об этом говорят.
— То есть у вас есть ещё и чекисты.
— Есть, конечно. Я же не инопланетянин.
— Вот тут Леонид Гозман просто удивлялся, что у кого-то есть чекисты-информаторы. Я вот боюсь всё время…
— Вы ищете всё время некую платформу примирения, да?
— Да. Я вообще всегда ищу, я, в отличие от вас, человек смиренный.
— Очень хорошо. Я эту платформу примирения официально изложил официальному лицу ещё 4 февраля.
— В чём она заключается?
— Вот. Это была беседа с митрополитом Дионисием, управляющим делами.
— Это новый, который вместо Варсонофия, да?
— Ну да. Вот. Я говорю: «Владыка, понимаете, просто дело в том, что у меня есть определённые убеждения и они, в общем, совпадают с убеждениями архиепископа Смоленского Кирилла Гундяева образца 1989 года. Что свобода совести — это серьёзно, что церковь никогда не обратится к полицейской административной силе, не будет распыляться сектантами и так далее и тому подобное, да. Просто я вот остался в том времени». Митрополит мне говорит: «На ваши убеждения никто не покушается. Вопрос в форме, как вы это высказываете».
— Абсолютно. Более того, я уверен, что ваши убеждения гораздо более совпадают с мейнстримом в нынешней РПЦ, чем, скажем, убеждения протоиерея Алексия Уминского.
— Вот. На что я сказал: «Владыка, прекрасно. Если дело только в этом, в форме высказывания, я прошу вас: станьте личным куратором моего блога». Он сказал: «Я могу это Святейшему передать?» Я сказал: «Да».
— То есть вы предложили…
— Через месяц после этого был суд. Ещё через месяц — соответствующая резолюция.
— То есть вы предложил им возможность редактировать ваши высказывания?
— Да. Пожалуйста. Для меня нет проблем. Я не настолько влюблён в какие-то свои слова. Если мне скажут конкретно вот здесь какое-то слово, эпитет убрать — почему нет.
— А как вы думаете, почему они не согласились?
— Я не знаю. Это уже не ко мне вопрос. Когда-то была практика, когда Легойда, скажем, мне звонил, что-то просил убрать. Были времена, я довольно послушно это делал.
— В какой момент произошёл этот титанический буквально разрыв между вами и патриархом? Что вы такого сделали?
— Титанического здесь ничего такого нет.
— Когда стало понятно, что всё уже?
— Я думаю, что это весна 2012 года.
— Что вы сделали?
— Процесс Pussy Riot.
— Ну ладно? Из-за PussyRiot?
— Для меня это вопрос богословский. Вопрос не в них, а вопрос в нашей реакции на них. То есть вот Нагорная проповедь — она для кого?
— Для всех.
— А нам говорят, что некорректно было его простить. Двушечки и так далее. То есть понимаете, тогда меня всерьёз ошарашила та волна ненависти, мести, которая поднялась в том числе на православных форумах. У патриарха не нашлось ни слова, чтобы осадить это всё.
— Но при этом он сам публично не высказывал вот эту двушечку.
— Я не буду сейчас, потому что ситуация такая, что каждое слово может судом окончиться очередным, потому что у меня достаточно о тех временах инсайдерской информации, что он делал.
— Нет, инсайд — это инсайд. Люди на кухне могут обсуждать все, что угодно. Я же не про инсайд вас спрашиваю. Я про публичность говорю. Патриарх — публичное лицо.
— Он не исполнил свои патриаршие обязанности.
— То есть вы считаете, он должен был вступиться за девочек?
— Да. Видя, что его паства бурлит ненавистью, жаждет мести…
— Он должен был пойти против паствы?
— Да. Вы знаете, слово «Николай» означает «победитель народа». Вот это тот, кто против народа, дорогих избирателей, дорогих зрителей и так далее, умеет противопоставить им. И это мейнстрим библейской истории. Меньшинство пророков против большинства народа Израиля. Это классический, главный сюжет Библии.
— Как, вы думаете, вы будете сами действовать в дальнейшем?
— Жить. Радоваться внукам. У меня нет какой-то сверхпрограммы.
— Что вы потеряли из-за этого решения суда?
— Возможность соучастия в литургии активного, да.
— То есть сослужения?
— Да-да.
— Но никто не мешает вас пускать в храм как мирянина.
— Это да. Пока так. Хотя Иларион уже угрожает отлучением от церкви.
— Надеюсь, этого не произойдёт всё-таки. Для вас это было бы ужасающе?
— Нет.
— Почему?
— Это был бы диагноз церковной структуре, которую представляет Иларион.
— И тогда вы бы точно ушли в Константинопольскую церковь?
— Да, конечно. Но знаете, есть такой странный сайт — «Русская народная линия», они такие очень-очень правые и очень не любят меня, но они возмутились этим высказыванием Илариона. Они сказали: «Это что? Он же не может не понимать, умный человек, он выталкивает Кураева в Константинополь тем самым».
— Может, он и хочет, чтобы вас не было здесь, а вы были в Константинополе?
— Может быть. Может быть. Не буду гадать о мотивах другого человека, который мне не высказывал их.
* Управленческий центр «Свидетелей Иеговы» в России («Свидетели Иеговы») — религиозное объединение, признанное экстремистским и запрещённое на территории России (решение Верховного суда РФ от 20.04.2017, апелляционное определение Апелляционной коллегии Верховного суда РФ от 17.07.2017).
Стратегия развития экономики и промышленности России в условиях международной нестабильности // A Strategy of Economic and Industrial Development of Russia in the Worldwide Instability Environment
Author
Abstract
The subject of the research is the development of the Russian economy through enhancing its management efficiency. The relevance of the problem is caused by the need to overcome the slow economic development before 2024–2030 as well as by fundamental changes in the global economy associated with the collapse of the globalization policy and the transition to the state protectionism, which requires changing the approach to the domestic economy management. Other important factors are a variety of economic development strategies available and the need to choose and justify an optimum strategy for the development of Russia. The purpose of the research was the development of a sound economic strategy and guidelines for its implementation with account for aggregate influencing factors. A comprehensive strategy for the development of the national economy is proposed based on the optimal combination of defense-industrial, resource, stabilization and innovation strategies while taking into account the specifics of Russia. To evaluate the condition and prospects of the Russian economic development, two groups of factors have been identified: external economic and internal economic. With account for their impact, the guidelines for the integrated economic strategy implementation are proposed. As a result of the research findings, it is concluded that to achieve the goals set it is reasonable to ensure the balanced development of foreign economic relations based on joint large-scale international investment projects; increase the manufacturing and exports of hightech and deep processing products; ensure intensive growth of labor productivity and product quality based on industry modernization. The research was based on studying and analyzing information from domestic and foreign sources, Presidential decrees, resolutions and decisions of the State Duma and the Government, materials of the Russian Statistical Service (Rosstat) and relevant periodicals. In the course of the research, methods of analysis and synthesis, selection of the main link and classification were used. The results of the research can be helpful in the implementation of the economic development strategy and for management of structural transformations. Предмет исследования — развитие российской экономики на основе повышения эффективности ее регулирования. Актуальность этой проблемы обусловлена необходимостью преодолеть до 2024–2030 гг. низкий уровень развития экономики; фундаментальными изменениями в мировой экономике, связанными с крахом политики глобализации и переходом к государственному протекционизму, что требует изменения подхода к регулированию отечественной экономики; наличием различных стратегий развития экономики и потребностью выбора и обоснования оптимальной стратегии развития России. Цель работы — рассмотрение путей реализации рациональной стратегии развития российской экономики с учетом комплекса воздействующих на нее факторов. Предлагается комплексная стратегия развития национальной экономики с учетом специфики России, различных стратегий: оборонно-промышленной, ресурсной, стабилизации и инновационной. Для оценки состояния и перспектив экономического развития Российской Федерации выявлены две группы факторов: внешнеэкономические и внутриэкономические. С учетом их воздействия на экономику приводятся основные пути реализации комплексной стратегии развития. В результате проведенного исследования делается вывод о том, что для достижения поставленных целей целесообразно обеспечить сбалансированное развитие внешнеэкономических связей на основе совместной реализации масштабных международных инвестиционных проектов; увеличить производство и экспорт продукции высоких технологий и глубокой степени переработки; обеспечить интенсивный рост производительности труда и качества продукции на основе модернизации промышленности. Исследование проводилось на основе изучения и анализа материалов отечественных и зарубежных источников, Указов Президента РФ, постановлений и решений Государственной Думы и Правительства РФ, материалов Росстата и преодической печати. В процессе исследования использовались методы анализа и синтеза, выделения главного звена, классификации. Результаты исследования могут быть использованы при реализации стратегии развития экономики и управлении структурными преобразованиями.
Suggested Citation
Download full text from publisher
Corrections
All material on this site has been provided by the respective publishers and authors. You can help correct errors and omissions. When requesting a correction, please mention this item’s handle: RePEc:scn:econom:y:2019:i:1:p:76-85. See general information about how to correct material in RePEc.
For technical questions regarding this item, or to correct its authors, title, abstract, bibliographic or download information, contact: (Алексей Скалабан). General contact details of provider: http://economy.fa.ru .
If you have authored this item and are not yet registered with RePEc, we encourage you to do it here. This allows to link your profile to this item. It also allows you to accept potential citations to this item that we are uncertain about.
We have no references for this item. You can help adding them by using this form .
If you know of missing items citing this one, you can help us creating those links by adding the relevant references in the same way as above, for each refering item. If you are a registered author of this item, you may also want to check the “citations” tab in your RePEc Author Service profile, as there may be some citations waiting for confirmation.
Please note that corrections may take a couple of weeks to filter through the various RePEc services.
Ефим Шифрин, история его родителей, любовь по переписке которых привела к браку, и настоящее имя артиста⚡ | Ночное Рандеву🌟
Ефим Шифрин
Ефим ШифринЕфим Шифрин
Ефим Шифрин -замечательный артист – юморист, при взгляде на которого невольно начинаешь улыбаться. Он шутит, а у него почему- то глаза грустные…
В Магаданской области в небольшом селении Нексикан в 1956 году в семье врага народа Залмана Шифрина и Раши Цыпиной родился мальчик, назвали его Нахимом. В переводе с еврейского это имя означает “утешение, утешающий”.
И действительно, сын будто бы дан был в утешение родителям, которые потеряли ребенка …
История отцаЗалман ШифринЗалман Шифрин
Залман Шмуилович Шифрин, отец будущего юмориста, родился в 1910 году. Родом он был из Дрибина Могилевской губернии (Белоруссия). Его отец, дед юмориста, занимался кустарным производством, был “лишенцем”.
Шестнадцатилетним юношей поступил он в Витебский еврейский педагогический техникум, но проучившись в нем менее года, ушел оттуда “по собственному желанию”. Какой- то “доброжелатель” написал донос, что он является сыном нэпмана и не имеет права учиться в государственном учебном заведении.
Он поступил на восьмимесячные курсы счетоводов-бухгалтеров, и успешно их окончил.
Ефим Шифрин родителямиЕфим Шифрин родителями
Вновь вернулся в Витебск он в 1931 году.
Учеба в Витебском финансово-учетном техникуме, активная общественная деятельность… Залман был редактором стенгазеты, участвовал в самодеятельности и очень любил театр, не пропускал ни одного нового спектакля.
Но опять начались доносы, и из техникума молодой человек был исключен.
А самое страшное началось в 1938 году, когда Залмана арестовали, обвинив в шпионаже в пользу Польши. Его осудили на 10 лет без права переписки и сослали на Крайний Север.
Большая часть заключения Залмана прошла в Магаданской области. Несмотря на все трудности лагерной жизни, он выжил, и, когда его срок закончился, он переехал в барак для поселенцев. А вскоре встретился и со своей женой…
История материРаиса (Раша) Цыпина
Раиса (Раша) Цыпина
Мама Будущего юмориста – Раиса (Раша) Ильининична Цыпина.
Родилась она в 1915 в местечке Ляды Могилёвской губернии. Окончила ФЗУ в Нижнем Новгороде, получила профессию слесаря-инструментальщика.
О трагической судьбе Залмана она узнала от его брата, Гесселя. Тронутая до глубины души его судьбой, она ему написала теплое письмо. Он ей ответил, завязалась переписка.
Ефим ШифринЕфим Шифрин
Ей было 35, когда она через всю страну поехала в далекий колымский поселок Адыглах к Залману. Ехала к человеку, которого ни разу не видела, ехала навстречу судьбе.
Как только она к нему приехала, они поженились. Работать Раиса устроилась в детский сад. А через год в их семье появился первенец Самуэль.
Через несколько лет Раиса вновь забеременела. Но в их поселке роддома не было, приходилось рожениц отправлять в Нексикан. Беременную Раю повезли рожать в кузове грузовой машины. От тряски у женщины в машине начались схватки. Но, пока доехали, ребенок был уже мертвым…
А потом, в утешение родителям, на свет появился Нахим.
Настоящее имя Ефима Шифрина
Ефим ШифринЕфим Шифрин
Настоящее имя Ефима Шифрина – Нахим, именно оно записано у него в паспорте. А родители сына в детстве ласково называли Фимой.
Поэтому он и взял имя Ефим в качестве псевдонима – оно близко ему с детских лет, мы же знаем артиста только под именем Ефим.
Оставайтесь с нами, будет интересно:
- Легенда № 17: Валерий Харламов, история его происхождения, значение фамилии и кто он по национальности⚡
- Королева романса Изабелла Юрьева, история ее жизни, настоящая фамилия и кто она по национальности⭐
Основатель общины
Священник Леонид Цыпин (Цыпин Леонид Вениаминович) родился в г. Киеве в конце 1945 года. В 1968 году окончил физический факультет Киевского государственного университета по специализации теоретическая физика. Хотя дипломную работу он сделал по общей теории относительности, в последующие годы работал на стыке физики с науками о человеке в Институтах кибернетики и физиологии АН УССР. Он также успешно разрабатывал устройства контроля качества материалов для лёгкой промышленности в Институте металлофизики АН УССР. Занимался преподаванием. Он автор ряда изобретений более 40 опубликованных научных работ по психологии, физиологии, биокибернетике, материаловедению, рентгенометаллофизике, электронике и автоматике.
Параллельно с научными поисками шёл и духовный — поиск смысла жизни, который к концу 1970-х годов привёл его в Православную Церковь. Через несколько лет его благословили на подготовку к священнослужению. Активно участвовал богослужебной жизни нескольких приходов Киевской епархии в качестве чтеца, пономаря, певца хора, уставщика хора и псаломщика. Однако переход из старших научных сотрудников в священники при советской власти был крайне затруднён. С конца 80-х годов он преподавал в воскресной школе при Покровском монастыре г. Киева и выступал с лекциями о Православии. А с концом советской власти пришло и священство.
С 1995 года о. Леонид служил в Германии. Открыл приходы РПЦ в Вуппертале, Дортмунде, Ахене, Касселе, Мендене-Изерлоне и Эссене; являлся настоятелем приходов в Дортмунде и Вуппертале. Представлял Берлинскую епархию на Миссионерском съезде РПЦ в 2003 году.
Став священнослужителем, о. Леонид продолжал заниматься научной работой, но уже на стыке физики с богословием. Основная сфера его интересов — повествование Библии о сотворении Богом мира. Он неоднократно выступал по этой теме на Московских Международных Рождественских Чтениях. Закончил Киевскую духовную семинарию и академию. Защитил кандидатскую диссертацию по теме: «Экзегетика Шестоднева с учётом современных научных концепций и византийского богословия».
Прот. Леонид Цыпин почил 30 октября 2010 года. Похоронен на городском кладбище Дортмунда.
Аудио
Видео
Прот. Леонид Цыпин. Проповедь о знаменном пении
Публикации
2005 — «Так чем же являются Дни Творения?»
2008 — «Загадка шестоднева. Вселенная, Космос, Жизнь — Три дня творения. На грани Парадигмы»
Брошюра «Памятка для первой исповеди»
Брошюра «Покаянная исповедь бывшего советского человека»
Пьеса «Пасха в Иерусалиме»
В Интернете
Интервью с прот. Леонидом Цыпиным о его недавно вышедшей книге «Вселенная, Космос, Жизнь — три Дня Творения» (1 февраля 2010 г.)
То же, на сербском языке
Протоиерей Леонид Цыпин: не так просто рождаются больные дети
Православие в Германии. История и современность. Священник Леонид Цыпин (Вуперталь), Елена Прокопчук (Киев)
Священник Леонид Цыпин. Правы ли современные “креационисты”?
Воспоминания
Воспоминания об отце Леониде
ПОБЕДИТЕЛИ
Цымбал Василий Михайлович, 01.01.1922 г.р.
Цымбал Елена Александровна, 04.04.1924 г.р.
Цымлякова Мария Семеновна, 02.10.1919 г.р.
Цынгина Марфа Евтеевна, 03.08.1917 г.р.
Цыпин Борис Львович, 11.10.1922 г.р.
Цыпин Лев Залманович, 22.01.1925 г.р.
Цыпина Анна Васильевна, 18.07.1922 г.р.
Цыпкин Владимир Андрианович, 11.10.1923 г.р.
Цыпкин Дмитрий Михайлович, 05.11.1921 г.р.
Цыпкин Николай Георгиевич, 28.02.1923 г.р.
Цыплаков Алексей Андреевич, 15.04.1920 г.р.
Цыплаков Василий Степанович, 26.07.1926 г.р.
Цыплаков Николай Сергеевич, 02.03.1931 г.р.
Цыплаков Петр Алексеевич, 24.10.1924 г.р.
Цыпленков Иван Иванович, 26.09.1924 г.р.
Цыпленков Михаил Терентьевич, 01.02.1921 г.р.
Цыпленков Николай Иванович, 24.12.1927 г.р.
Цыпленкова Мария Павловна, 19.08.1920 г.р.
Цыпорин Михаил Давыдович, 04.04.1921 г.р.
Цыпривуз Лидия Федоровна, 01.07.1920 г.р.
Цырин Евгений Иванович, 12.05.1924 г.р.
Цыркин Виктор Леонтьевич, 23.11.1924 г.р.
Цырков Сергей Алексеевич, 02.08.1914 г.р.
Цырлин Давид Шоломович, 26.05.1916 г.р.
Цыров Петр Федорович, 22.08.1922 г.р.
Цырулев Алексей Дмитриевич, 04.04.1927 г.р.
Цырульников Юлий Юльевич, 25.12.1920 г.р.
Цысов Алексей Николаевич, 31.03.1925 г.р.
Цыцарева Ираида Павловна, 08.11.1926 г.р.
Цыцаркин Иван Иванович, 07.07.1920 г.р.
Цыцканов Иван Евдокимович, 05.12.1925 г.р.
Цыцугин Сергей Архипович, 20.09.1921 г.р.
Цыцын Павел Герасимович, 20.07.1926 г.р.
% PDF-1.3 % 3 0 obj > эндобдж 32 0 объект > поток application / pdf
2009-08-12T07: 08: 46ZTPdfGraphic2009-08-17T00: 42: 02-07: 002009-08-17T00: 42: 02-07: 00Adobe Acrobat 9.0 Paper Capture Plug-inuid: 602c8e84-7a65-4333-b046-03346abe72c4uuid : 2978b556-7dbc-43bb-9fb9-46d915a2e1d7 конечный поток эндобдж 2 0 obj > эндобдж 4 0 obj > / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB] / XObject >>> / Type / Page >> эндобдж 8 0 объект > / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB] / XObject >>> / Type / Page >> эндобдж 12 0 объект > / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB] / XObject >>> / Type / Page >> эндобдж 16 0 объект > / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB] / XObject >>> / Type / Page >> эндобдж 20 0 объект > / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB] / XObject >>> / Type / Page >> эндобдж 24 0 объект > / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB] / XObject >>> / Type / Page >> эндобдж 28 0 объект > / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB] / XObject >>> / Type / Page >> эндобдж 74 0 объект > поток HWkoG + Zj, S # BH6r’BlAVU5] 66ϣ [Z3cZ7 * `Ua7’WVVUI-S & ^ K = # dyxѮ oi_5͇s {m0 = rLk |, zwZ | XlM`FKǛ + Հ ~ dUk8q {2xRpEdG> = p, F ֤] gY} kbQrl } El] #) sj% hL ׅ = г 2xv_H˖6T پ 9 hiKoCУ +; $ Yq9lT2ӌ’y ݇4, \ _.NQ BH [& \; ˀОшибка
Перейти к… Перейти к … NovedadesBases 2014Información sobre Flor de CeiboPrograma de cierre de actividades 2014Libre officeBibliografía Manuales CeibalitasGuía producción magallanesPlan de trabajo. Grupos 2014Pauta informe finalAgregar Entrada al Registro de actividades de campoRegistro de actividades de campoForo grupo A. AdibMaterialesForo grupo L. AguerreMaterialesForo grupo C. AmorínMaterialesForo Grupo: Artes Experimentoroas grupoles y Tecnología E.AngerizMaterialesTrabajo finalForo I. BouvierMaterialesWiki Las PiedrasForo Salto villageEstudiantes 2014MaterialesvestigaciónInvestigación Esc. 120Foro Grupo А. М. CasnatiMaterialesForo Grupo CuadroMaterialesForo Grupo Л. М. FolgarMaterialesForo Grupo GoncalvezMaterialesForo Grupo С. GüidaMaterialesFlor де Ceibo “Puntas де Cuñapirú” 2014Foro Ceibo ан SeñasMaterialesForo Grupo RochaForo де Nuestros registros де Actividades ан territorioForo де Comentarios / novedadesMaterialesWiki Sofía LasaMateriales де lecturaForo Grupo М.J. MoralesPresentacionesLista estudiantestrabajo colaborativoProcesos Y produccionesFormulario де evaluación 5 DForo Grupo К. MoreiraLista де Asistencia Флор-де-CeiboDistribución де tareas En El grupoconstancias пункт Эль sábadoForo Grupo В. ParentelliMateriales Declaración Универсальная де-лос-DDHH Википедия – DDHHDirección де DDHH – CODICENViolencia DomésticaPublicaciones – Violencia DomésticaViolencia Доместикой – IMPOullying Reflexionar en clave de Interdisciplina … Foro grupo Rossina RamirezBibliografía-Hogares de CasavalleForo grupo P.SilvaMaterialesForo grupo C. VarelaMaterialesForo grupo A. VieraMaterialesFormulario de Evaluación de la Actividad – Propuesta 5ta. DimensiónFormulario de Evaluación de los niñas / os: – Propuesta 5ta. sizesiónDiónDiario de campoTRABAJO FINALFormularios Evaluación de actividad – 5ta. Dimensión al 21novFormularios evalación niñ @ s – 5ta. Sizeión al 21novForo grupo C. VillalbaMaterialesForo grupo P. VillamilMateriales
Списки – Нью-Йорк Таймс
* ++ «ЧУДЕСНЫЙ ГОРОД» (победитель Тони за хореографию).Брук Шилдс стоит на высоких каблуках, которые превращают ее в самую высокую, самую застенчивую фигуру на сцене, и грабит с резиновой анимацией Люсиль Болл в винтажном стиле Desilu. Она игривая, неуклюжая, немного неустойчивая и в высшей степени симпатичная, как Рут Шервуд, мужчина … пугающий писатель из Огайо, который приезжает на Манхэттен в 1935 году зеленым, как весенний помидор. В этом восхитительном возрождении мюзикла 1953 года мисс Шилдс представляет собой неожиданное и неприхотливое наслаждение, добавляя глупую сладость постановке, чье очарование только смягчилось с тех пор, как она открылась прошлой осенью.Нет, она не может соперничать с безупречным блеском своей предшественницы Донны Мерфи. Но мисс Шилдс привлекательно подчеркивает внутреннюю наивность персонажа, чья мирская изысканность ускользает, как неподходящая шляпа для коктейля. Самая счастливая партитура Леонарда Бернстайна звучит так же восхитительно, как никогда, сценическим оркестром. А второстепенный состав «Крекерджек» включает в себя привлекательно расслабленного Грегга Эдельмана и миловидную Дженнифер Хоуп Уиллс в роли очаровательной сестры Рут, Эйлин (2:30). Театр Аль-Хиршфельд, 302 West 45th Street, Клинтон, (212) 239-6200.Вторник, четверг и пятница в 20:00; Среда и суббота в 14 и 20 часов; Воскресенье в 15:00. Билеты: 51 и 101 доллар. БРЕНТЛИ
Off Broadway
* «СОМНЕНИЕ, ПРИТЧА» Эта напряженная, увлекательная и умело сыгранная пьеса Джона Патрика Шенли намного сложнее, чем можно предположить по поверхностному описанию. Действие игры происходит в Бронксе в 1964 году и представляет собой столкновение желаний и поколений между сестрой Алоизиус (Черри Джонс), главой приходской школы, и отцом Флинном (Брайан Ф.О’Бирн), молодой священник, который может или не может слишком любить мальчиков, находящихся под его опекой. Баланс противоречивых точек зрения в пьесе, суровая институциональная обстановка и сенсационная тема на первой полосе сначала вызывают в памяти те аккуратные тематические мелодрамы правды и лжи, которые когда-то были так популярны. Но мистер Шенли подрывно использует затхлые условности. «Сомнение» тесно связано с его обнадеживающе прочной, знакомой формой, позволяющей лучше исследовать аспекты мышления и личности, которые не являются твердыми.И под красноречиво сдержанным руководством Дуга Хьюза, мисс Джонс и мистер О’Бирн, оба превосходные, находят поразительную точность в двусмысленности (1:30). Театральный клуб Манхэттена, в центре Нью-Йорка, сцена I, 131 West 55th Street, (212) 581-1212. Вторник, четверг и пятница в 20:00; Среда и суббота в 14 и 20 часов; Воскресенье в 14 и 19 часов. Билеты: 60 долларов. BRANTLEY
* ++ ‘FORBIDDEN BROADWAY: SPECIAL VICTIMS UNIT’ Джерард Алессандрини, писатель и создатель 22-летней серии сатирических ревю «Запретный Бродвей», кажется таким же возбужденным и смертоносным, как Грязный Гарри в логове кривых ментов.Это означает, что он в особенно хорошей форме. Любимый исполнитель жесткой любви нью-йоркского театра приложил руку к этому раунду. В постановке представлены ожидаемые карикатуры на поющих звезд, движимых эго (Патти Лупоне, Хью Джекман). Но даже больше, чем обычно, шоу предлагает острый список недовольства болезненным состоянием бродвейского мюзикла, где, как сказано в тексте г-на Алессандрини, «все старое снова старое» (1:45). Театр Дугласа Фэрбенкса, 432 West 42nd Street, Клинтон, (212) 239-6200.Понедельник, вторник, пятница и суббота в 20:15; Среда в 14:30; По субботам в 16:00; Воскресенье в 15:30 и 19:30. Билеты: от 49,50 до 57 долларов. БРЭНТЛИ
* «БОГИ БЬЮТ МОЮ ГОЛОВУ! (A K A LUMBERJACK MESSIAH) «Даже лесорубы получают космический блюз в мире Ричарда Формана, Флоренца Зигфельда в авангардной драме. Во многих смыслах это шоу – типичная феерия Формана: тщательно спланированные галлюциногенные визуальные эффекты, кровоподтеки и загадочные фрагментированные диалоги.Но здесь есть и новая задумчивая элегическая нотка. «Боги», в которых Джей Смит и Т. Райдер Смит представлены парой утомленных лесорубов, столь же величественно безумны и забавны, как и любое зрелище Формана. Но в нем также есть грусть, соответствующая тому, что кажется своего рода прощальной запиской, поскольку г-н Форман сказал, что он отказывается от пьес, которые он создает с 1968 года, чтобы сосредоточиться на кино (1:10). Онтологический театр в церкви Святого Марка, 131 Восточная 10-я улица, (212) 533-4650. Вторник, четверг, пятница, суббота и воскресенье, 8 р.м. Билеты: по будням 20 долларов, студентам 15 долларов; 25 долларов за субботние выступления. BRANTLEY
++ ‘JEWTOPIA’ Одним словом, oy. На самом деле, даже этого небольшого, но очень полезного слова на идиш с его бесконечной способностью к перегибам недостаточно, чтобы выразить должное беспокойство по поводу этой глупой и глупой комедии. Написанная Брайаном Фогелем и Сэмом Вулфсоном в главных ролях, веселая вульгарная “Евтопия” нацелена непосредственно на еврейскую аудиторию, которая не прочь потакать своим ничтожествам.Сделайте это как можно более низкопробным ребром, большая часть которого будет такой же свежей, как кугель с прошлогоднего седера. Мистер Фогель и мистер Вольфсон борются с седыми старыми стереотипами с недостатком изобретательности и грубостью, которые столь же ошеломляют, сколь и удручают. Режиссер Джон Тиллинджер, нанятый для доработки постановки для нью-йоркского проекта (она работала в Лос-Анджелесе более года), мало что сделал, чтобы укротить ее безвкусные излишества или укрепить небрежную конструкцию (2:00). Вестсайдский театр (внизу), 407 West 43rd Street, Клинтон, (212) 239-6200.Вторник в 19:00; Среда в 14 и 20 часов; Четверг и пятница в 20:00; По субботам в 14 и 20 часов; Воскресенье в 15:00. Билеты: 59,50 долларов США со вторника по четверг; 65 долларов с пятницы по воскресенье. ЧАРЛЬЗ ИШЕРВУД
‘К.И. ИЗ ПРЕСТУПЛЕНИЯ «Мы все можем вспомнить список литературных персонажей, с которыми было бы поучительно провести некоторое время, но Катерины Ивановны из« Преступления и наказания », вероятно, нет в вашем списке. Второстепенная фигура в романе, она – несчастная, обнищавшая вдова безнадежного пьяницы.В мрачной сцене она председательствует на похоронах своего мужа. Измученная чахоточным кашлем, она преуменьшает значение захудалых гостей, которые удосужились явиться, недовольна безразличием более респектабельных, которые этого не сделали, оплакивает судьбу своих детей, оставшихся без отца. Теперь, благодаря чудесам современной эстрады, мы приглашены. Театрологи, которым нравится участие публики, не захотят пропустить нью-йоркский дебют литовского режиссера Камы Гинкаса. Зрители, призванные на роль гостей Катерины, должны терпеливо выслушать ее длинный горестный рассказ.Но поскольку большая часть монолога произносится на русском языке, только те, кто владеет этим языком, поймут нюансы ее бедственного положения. Г-жа Мысина дает смелую физическую, эмоционально прозрачную игру, но без развития ее характера. И хотя это может показаться парадоксальным, участие публики в театральном представлении снижает его влияние. Возникающее в результате самосознание закрывает крышку воображаемой эмпатии (1:30). Театр грузового входа, 208 Западная 37-я улица, Манхэттен.Со среды по субботу в 19:30; Воскресенье в 16:00. Билеты: 40 долларов. Все билеты проданы. ISHERWOOD
Японский (самурайский). Продажа и стоимость мечты
(рассказы)
Цыпа Цзинзппер
Сесилия Бениаминовна Топпер, которую все называли Цычинзпером, была мечтой любого мужчины. Точнее, она была мечтой сразу троих мужчин, потому что никому одному физически одному невозможно.
Когда она, тонныко, и шуршит со всеми ее просторными юбками, блузками, шапками, кружевами, бантами, лентами, перекатывается в три приема – и один раз! И два! и три! – Я сел на дамский байк и пошел на службу, казалось, что тридцать три парусных корабля получили залп из всех своих розовых орудий или тридцать три полки с развернутыми розовыми знаменами под оглушительные звуки велозвонков двинулись без бросок в атаку.У нее было маленькое фарфоровое личико с маленькими розовыми губками и голубыми глазами, маленькие ручки с пухлыми детскими пальчиками, а на ногах – крохотные розовые туфли с шелковыми бантами. Она любила сладкое и с утра до вечера почти не протертые конфеты, кексы и пирожные, и вокруг нее всегда были маленькие крошки, и она постоянно проигрывала и хоронила, как кошка с розовыми бантиками на рукаве на шее. Однако во рту не было шеи, а был кружевной свернутый воротник, через который упирались нежные складки подбородка.У нее была гладкая чистая кожа, и все ее наряды были безупречно чистыми и отглаженными, и казалось, что вся грязь, которая скапливается на дверных ручках, на спинках стульев и просто носится в воздухе, не решается сесть на веревку. и кожа. От нее никогда не пахло духами, но пахло сладкой свежестью. Девочки с вечными болячками на губах, мальчики с руками в цыплятах, дети в прыщах и взрослые с мешками под глазами и с больными зубами даже не завидовали свежему, чистому, ароматному и безмятежному цыпе, увиденное на природе написано пройти по жизни в Облаке розовой чистоты и свежести.
В детстве Цып переживал, если родителей, дедушку и бабушку запирали в своих комнатах, и успокаивался только после того, как вся семья шла к обеденному столу или в гостиной к телевизору. Затем она села на эмблему в углу, переводила Дух и ждала ту минуту, когда кто-нибудь – чаще всего дедушка – предложит спеть. Веками любили петь хором. В праздничные дни они всей семьей выступали на сцене городского дома культуры, исполняли народные песни, а дома пели для души.
«Хор – это образ мира», – сказал дед, попивая водку. – Мир, пребывающий в любви и гармонии. Человек должен уйти из хора, чтобы стать самим собой, но тогда ему придется смириться с тем, что любовь станет только мечтой, недостижимой мечтой … »
Когда Цыпа закончил хоровое отделение музыкальной школы, дедушка и бабушка умерла, а отец бросил жену за чемпиона по каноэ.Мама Цыпина покончила с собой вместе с ним, накалив снотворное.
«Любовь – не пустой звук», – сказала она дочери незадолго до смерти. – И это всегда больше, чем вы готовы заплатить. «
Семья исчезла, мир рухнул – Цыпа остался один, в пустоте, и единственным сильным чувством, которое сохранилось в этой пустоте, было чувство вины: девушка вбила себе в голову, что это из-за нее мать осталась одна, из-за нее распался хор
Она преподавала музыку и пение в чудо-школе, а также вела хоровые кружки в детском доме и городском доме культуры.Вернувшись после уроков домой, она первым делом стерла блузки и юбки, потом пила чай с эклерами, читала и слушала музыку – от дедушки и бабушки с дедушкой осталась огромная коллекция пластинок.
Ночью Цыпо часто видела один и тот же сон о том, как ею дирижирует огромный хор – миллионы людей, хор всей земли, но не может уловить мелодию и просыпается в слезах, с замиранием сердца, все в поту, задыхаясь, одинокий и отчаянный. Упал, бросился к роялю и опустил руки на клавиши – невнятные, полусвет, насмешливо.Она попала в хаос безмозглых, доисторических чувств, в звуки преисподней, горящие волей и необузданные на пороге гармонии. Это длилось всего несколько минут, а затем, неиспользованная, полузавершенная и полуосевая, она вернулась в кровать и заснула, а утром не могла вспомнить, на чем пыталась играть на своем старом пианино.
Днем в людях она была воплощением безмятежности. Она никогда не повышала голос, не ломалась на крик и не смеялась. Ее даже называли глазами спящей красавицы.Но когда здоровенный фруктовый банан окликнул ее на уроке стервозным уроеном, Цыпа взял его за волосы и с такой силой толкнул ее лицо, что сломал парню нос и выбил два передних зуба. Банан никогда не встречал такого отпора и поэтому боялся вроде бы наполовину. Он ни на кого не жаловался. Дети и взрослые потом шепотом говорили о Цыпе, который чуть не убил парня и не моргнул глазом.
«Кажется, эту нашу спящую красавицу лучше не будить», – сказала директор школы Цикут Львовна.«Страшно подумать, что она будет делать с принцем, который осмелится ее поцеловать».
А вот про князя и поцелуи Цикла Львовна, конечно, шутила: Цыпи избегали мужчины. Однако толстушка, вечно страдающая одышкой и розовым хандкерчником в вспотевшей камере, не считалась среди мутных мужчин с лаковой наградой.
Однако по итогам первого учебного года, весной, когда чудо-семьи пришли в армию, Сергей Синглебрехов с Жидовской улицы проснулся среди ночей на полу в чужой кухне, где ему непонятно. как попал, увидел испуганную цыпу в ночной рубашке, увидел ее белоснежную Ногу с крошечными розовыми ноготками, попросил бродить, выпил водку, хранившуюся в холодильнике еще со времен деда Столетия, назвал Цыпу рыбу и богиню любви, потом взял на руки – он был очень сильный парень – и отнес в спальню, а наутро ушел, попрощавшись как ее зовут, и положив ей маленькие ароматные розовые трусики в кармане – на память.
Через девять месяцев Цыпу родила девочку по имени Барбарос.
Цыпа часто думал о непреднамеренном любовнике и о том, какой будет их жизнь, когда он вернется из армии. Узнав о том, что Сергей Сингобулли погиб в ночном бою под себя, она попыталась представить, как он погибает под Звездным Кавказским небом, прижав ее розовые душистые трусики к окровавленным губам, и взорвалась.
Она думала о том, что Сергей мог и должен был оставить, но не удержала, а он вел себя как застывший дурак, не сказал: «Вернись» или: «Я тебя буду ждать» или даже: «Я тебя люблю» -Нет, молчала, даже до двери не провела, и вот он умер – умер из-за нее.Упал на землю, прижал к окровавленным губам ароматные розовые трусики, и последнее, что он увидел, было безжалостное звездное небо, а не лицо цыганки Centriespper, его внезапно возлюбленной и матери своего ребенка.
Дочь Вари, Варенька, полная, белая и голубоглазая, как мать, но высокая и большая, как Сергей, ногами, и с большими, как Сергей, ногами и руками, стала постоянным напоминанием об этом. Цыпа избил ее за малейшее место, а потом выполз на коленях из комнаты в комнату, умоляя о прощении.В конце концов, она загнала дочку в угол, Кулинария села у зеркала и повели расчесывать волосы, стесняясь носом и не глядя на мать, а Цыпа рыдала ногами.
Не сдаваться, Цыпа боялась молчания дочери. Она не поверила ей и считала, что Варно что-то скрывает, что она лжет своей матери. Пытаясь стать на самом деле тем, чем на самом деле думает дочь, и рассердившись на ее мрачное молчание, Цыпа схватил его за руку и потребовал: «Покажи мне язык! Ты меня не держи! Я увижу твой язык, ты что? вот! Покажи мне язык! »А когда готовка однажды сдалась и показала язык, мать торжествующе закричала:« Ага! Так вот что ты! Вот что! »Но так и не объяснила – что.Конечно, Варена ей не поверила, но язык никогда не показывал никому, даже школьному врачу.
Оставшись одна, Варника заперла дверь и поставила на стол зеркало, подаренное бабушкой. Среди мебели из лакированной древесно-стружечной плиты, среди полиэтиленовых скатертей, вязанных салфеток, красных пластиковых гладиолусов и поднятых на стенах картин, вырезанных из конфетных коробок, это зеркало – правильный квадрат в черной рамке – казалось, вещь не просто старый, но старый.Сигыглазая девушка с каштановыми волосами, нежной белой кожей и шрамом вместо губ смотрела в зеркало. Варьенька смотрел в зеркало пять минут, десять, пятнадцать … пока он не остановился, чтобы узнать похороненную на ней девушку из зеленоватой стеклянной глубины … внизу, из ужасной глубины, что-то Незнакомое, неприятное, что-то злое, ядовитое, нагло-насмешливое, и лицо Вари стало жестким, угловатым, стало сходством с какими-то неизвестными, но очень сильными и очень опасными животными.По спине были мурашки по коже, но она все еще не смотрела в зеркало, называла себя и другой. Она, другая, Варна мне совсем не нравилась, она даже пугала ее своей нечистой силой. Но она чувствовала: этот другой не был врагом. Почему-то эта мысль успокоила ее, как будто все было на своих местах. А потом она открыла рот, приставила розовый язычок, а потом шепотом спросила: «Ну сука, а?» И сучка зловеще улыбнулась из зеркала.
Мать не рассказала ей об отце, а бездетная старуха из Старостины, от которой муж ушел к молодой продавщице, у которой уехала куча детей, сказала, что нелегальные дети рождены от дьявола.Это, конечно, было полным вздором, но Варе любил воображать себя ведьмой, дочерью дьявола. И вскоре она убедилась, что в нем есть дьявольская сила.
Варенька не дружила со сверстниками. Летом забиралась в какое-то глухое место на берегу озера, подальше от людей, подальше от города. Она любила плавать и загорать обнаженной. И вот однажды, когда она вышла из воды, она вдруг вылезла из кустов на встречу с ней Костиной пазухой – так школьники прозвали худощавую и длинноволосую учительницу математики.Он упал перед его коленями перед своим коленом, схватил ее ноги руками и поцеловал ее живот. Она испугалась, оттолкнула его, но он был так жалок, что она сразу пришла в себя. Он взял полотенце и стал бродить, с улыбкой взглянул на учительницу, которая ползла по песку у ее ног и сорвалась: «Богиня … Венера … Варваррушка …» Варнашка Светна наслаждалась властью над человеком, а потом, когда он снова схватил руками Ее ноги, не стал его толкать.
Через несколько дней, возвращаясь из Канадарова, куда мать отправила ее за покупками, Волякка остановил машину, в которой ехал начальник полиции майор Пан Парати, влиятельный человек с бычьей шеей.На Вареньке было короткое летнее платье, и весь путь паратов косили ей бедра, а Варника стреляла по сиденью и извивалась к нему, чтобы он мог сделать что угодно под платьем. В полукилометре от Луны вспотевшие и сколотые параты свернули в лес, остановили машину и прямо спросили: «Что за стерва, ты хочешь?» И Варна ему тоже прямо ответила, чего на самом деле хочет сука: «Любви, Пантелеон Романаны».
Каждый вечер в кустах дома ее ждал Костя Синус.Каждый день у майора Пана звонили параты и форсунки. Директор Леспромхоза Никитин пообещал купить квартиру в Москве. Хозяин магазинов Chiwhi Стас Онебути выпустил ей сигареты бесплатно и чуть не раздавил ее, когда Варнка сказала, что не может сегодня, а завтра – посмотрим. Отец Дьякона, Дьякон, называл ее Блудункой вавилонянкой, Балоном и бездушной железкой, но никогда не расставался с задницей ее бюстгальтера. Джерле-младший умолял выйти за ним и обещал немедленно бросить жену и детей: доктор не мог забыть это волшебное мигание, когда он попросил ее показать язык, и она с презрительной улыбкой открыла рот и вытерла мокрый язык, с которого упала капля розового огня, И мужчина вдруг онемел, все проделки от примитивного стыда и нежности…
По вечерам Вашнка любовалась своим телом, глядя на себя в большое зеркало. Эти плечи, эта маленькая грудь с родинкой на соске, эти гладкие бедра … Божественное тело … и глаза ведьмы, наполнявшие ее слезы, когда она медленно провела пальцем по красивой своей груди …
Это были слезы любовь.
Цыпа был последним в чуде, кто узнал о приключениях Варники.
Казалось, в городе не осталось ни одного мужчины, который бы не переспал с ее шестнадцатилетней дочерью.Учителя, врачи, милиционеры, бизнесмены … Они были старше Вареньки на десять, двадцать, даже на тридцать лет … Она спала даже с пьяницей с Люминой, которая хвастается тем, что у него член с гвоздем … с подсветкой! ..
Цыпа запуталась. Она не знала, что делать с дочерью. Она не понимала, почему Вабнка так себя ведет. Рядом не было никого, с кем Цып мог бы посоветоваться. Она вытащила из шкафчика бутылку водки, которой он жаждал семнадцать лет назад, и впервые в жизни ей отказали.
Когда дочка вернулась домой, Цыпа спросила, еле вертя языком:
– А со свечением, почему, Варенька?
Дочь усмехнулась.
– А вы что?
– И так вы хотите жить жизнью?
– Жизнь? – зевнула Варнка. – Это твоя жизнь, и у меня есть любовь.
Ловит мать и сужает язык, с которого внезапно упали розовые огненные капли.
В середине августа в чуде появилась синяя.
Он постучал в дверь и, когда открылась Цыпа, сказал: «Я твой брат, Сесилия Вениаминовна.Так и оказалось, извините.
Он был высоким, очень худым, неуклюжим, узколобым, крупным, с круглой длинной шеей, свиными глазами и жалким ртом, в сиротской рубашке, застегнутой на верхнюю пуговицу, и в каких-то старых полосатых штанах античности. кожа налита синего цвета. Казалось, что мальчик будет все время хмуриться и постоянно перегибаться.
За чаем с бутербродами синий рассказывал о том, что он привел его к чудесам.
Севератус с Цыпиной Мать, Вениамин Центорпер женился на чемпионке Москвы по гребля на каноэ.Вскоре она родила мальчика, которого назвали Валентин. Год не прошел, так как старшеклассник оставил новую семью и уехал из Канады. Здоровье чемпионки, уже подорванное анаболиками и тяжелыми родами, не выдержало: она умерла, когда мальчику было четыре года. Валентин находился на попечении прабабушки Эннафа, которая происходила из старой обеспеченной семьи и жила в деревне под Нижним. Перед смертью Эннапи я нашел старый адрес вениамина Центробудителя и отправил мальчика на чудеса, к его сводной сестре.
– Эннаф … – Цыпа покачала головой. – Боже мой, Эннаф … Ну-ну, выберемся из нас, и посмотрим …
– Можно еще бутерброд? – спросил робот у кинотеатра.
Цыпсе взял его комнату внизу, рядом с кухней.
В первый вечер кинотеатра на стене висела икона, фотографии отца, матери и прабабушки Эннафы, которая была похожа на больше, чем на мать.
Он держал ниже травы и более тихие травы, ничего не просил и не жаловался. Растерянный, когда Цыпа подозвал его к столу.Сталкиваясь в доме с ней или с вамой, всякий раз, когда я прижимался к стене и шепотом извинялся.
– Насекомое какое-то, – сказал однажды Джама. – Но неинтересно.
Когда Цыпа обнаружил на чердаке свою одежду, тайно отложенную и устрашающую для сушки, она пришла в ужасе: рубашки, футболки, трусики, носки – все было старым, наклонным, умирающим-извращенным. Она выбросила эту тряпку в мусор и чуть ли не с градом притащила берег к магазину, купила ему одежду и обувь. Она боялась, что он упадет на колени, или поклонялась какой-то дикости вроде: «Я была бы благодарна гробу жизни», но синестик просто взорвался.
Цыпе неприятен был синестик – кротость, пафос, уродливость, болезненная бледность, бедность, шепот, ничтожно окончательно. Ее раздражало его присутствие в доме, сознание того, что там, за стеной, какая-то тварь болела, из-за чего Цыпа чувствовал себя чужим домом. Ей было неприятно встретить его в коридоре, позвать к столу, послушать его «извините» и «Спасибо», да и вообще он делал вид, что живет ее прежней жизнью, какой бы эта жизнь ни была.И это его глупая манера связываться с ней как с матерью …
Она открыла книгу – но не читала, она села за пианино – но не играла.
Однажды она поставила пластинку на плейер, издала звук с погрома и закрыла глаза. А когда открылся, увидел кинотеатр. Стимул, с выруганными глазами и открытым ртом, он стоял перед игроком с выражением животной радости на лице, граничащем с пещерным ужасом, и он тек из носа. Но он не успел стать хуже, как пацан игрок и лопатой лопатой на пол.
– Вообще-то, это Гендель, – сказал Цып. – Хочу больше?
Блестящий кивнул.
цыпа доставил Доницетти.
Она научила синего пользоваться плеером, и с тех пор каждый день мальчик слушал Скарлатти и Мусоргский, Вагнера и Дебюсси. Цыпа никогда не встречал человека, который воспринимал бы музыку как кино. Он залез руками, закатил глаза, плакал, улыбался, обнимал ноги, чесался или стоял с открытым ртом, молча шевелил ее губами, и однажды он просто подошел.
У PrabaBabooks Ennaf не было ни телевидения, ни радио, но среди ее соседей были не только старообрядцы, и в домах этих людей звучала музыка.Однако он воспринимал голубизну, как понял Цып, точно так же, как звук дождя или лай собаки. И только здесь, чудом, из доисторического звукового хаоса, благодаря Генделю и Доницетти, благодаря всему этому принесенному, знакомая школьная классика родилась музыка – мир превыше всего его ума, и мальчик был поражен, а когда он заплакал , слушая Скарлатти или Моцарта, он совсем не волновался, я не делал вид – он был потрясен серьезно, до трепета, до переворота сердца, как дедушка дедушка говорил в таких случаях.И благодаря синей музыке для Джипи вдруг зазвучала как в первый раз, и она вспомнила, как в первый раз он впервые услышал первый концерт Чайковского.
Иногда в гостиной давали пробки. Она сидела в углу с насмешливым шахтером, но я заболел и нахмурился, пока доносилась музыка, я смотрел на мать, потом на синюю, а потом молча ушел.
Наконец-то блестящий не выдержал и саботаж. Цыпа услышал, как ему больно Робертино Лоретти, отзываясь “о Sole Mio”, и замер в дверном проеме.Прижав руки к груди и приподнявшись на цыпочках, звуком озвучили синестик Мел и Дрезил, и Цып вдруг понял, что своим голосом, чистым и сильным, она наконец осуществит свою мечту и поставит «подпольную песню» Глинки на сцене.
В тот же вечер начали репетировать. Варенька не выдержала и зацепила их. У нее был очень хороший голос – Цыпа занималась с дочерью вокалом, а блестящий голос был сильным и чистым, но лишенным оттенков. Однако в полночь, когда Цыпа сказал: «Ну, все, в прошлый раз – И спать», Варника внезапно взял голубой глаз и, заглянув ему в свиные глаза, повел, и он вырвался и поднял, не глядя от нее:
Ни воздух, ни зелень страдальца коня, –
Там так ярко горят ясные глаза
И Цыпа понял, что у них все получится.
Пели каждый вечер – и «Ах ты, степь широка», и «колокол грозит», и «не отвергай меня», и блеск с таким отчаянием учил его сильный и чистый голос «Справедливо! Оскудевати », что даже дыхание было перехвачено. А потом они снова спели на трех голосах« подпольную песню ». Расплывчатый и злобный Варника держал за руку синего, глядя на него своими безумными синими глазурями, и он натянул веревку не сводил глаз от ее свиных глаз, а за ночь чудо налил и занял:
Так полна блаженства минута свидания
Так сладко надежды на прощанье часов.
И тогда дрожь поднялась и ушла в себя, а синий еще долго сидел на диване, сжимая и сжимая ее руку, поднес ее к лицу, вдыхая запах, и услышал голос любви, все еще понимаемый из осознанной адской бездны …
«Я тебя прошу», – сказала однажды дочка Цыпа. – Вы должны понимать разницу между «не нужно» и «невозможно». Это как раз тот случай, когда это невозможно.
В ответ Варнка только с ухмылкой пожала плечами.
Незадолго до Нового года Дымоход детской средней школы выступил на областном смотре-конкурсе и занял первое место. Варенька и синий пели, держась за руки и глядя друг другу в глаза, полные слез, а зал плакал, восторженно кричал и аплодировал стоя.
Домой вернулся поздно.
Цыпа так поработала и устала, что у нее не осталось сил протереть кофточку и юбку “, она рухнула в постель и тут же заснула.
А Варена, взбираясь на себя, вдруг остановился на лестнице и зацепил синий палец, он поспешил и запустил свою мышь, а когда он вошел в комнату и увидел свои виски, раздвинул виски и сверток, упал на колени, забрался на кровать и робко прикоснулся к ее голубым губам ее роскошных бедер.
«Ладно», – сказал Варенька, разводя колени и облизываясь, – заслужил.
Утром Цыпа нашел на чердаке синюю. Он подвесил С. потолочную балку И это было еще неприятнее, чем в жизни, – в гробнице. штаны, какие-то перебирали все и с омерзительно лиловым лицом. Цыпа взял его за руку и все исказил. Глубоко вздохнул и, преодолевая отвращение, прижался к ледяной ладони губами.
Спустилась в гостиную, взяла пластинку в руки – тарелка вдруг заплакала и разлетелась на куски.
– Барбара! – крикнула она.
Варнка чистил зубы в ванной, напевая без слов «подпольная песня».
– Что ты ему сказал? – спросил Цыпа.
Варнашка залила пасту в раковину и повернулась к матери.
– Что?
– Он умер.
– Кто?
– Сентенский. Я сказал вам: это невозможно.
«Вот черт», – сказала Воля, поворачиваясь к зеркалу. – Ну, зря.
Цыпа схватила дочь за волосы, бросилась и ударила. Варнка влетела в угол, поскользнулась, упала, закричала и замерла.Она лежала на полу от туалета и не подавала признаков жизни. Цыпа долго смотрел на длинные белые ноги своей дочери, бессовестно лежащей на полу, потом попытался сломать ей челюсти, чтобы засунуть варенкинский язык ей в рот, но ей это не удалось, и тогда она вернулась к живым комнату, сел в кресло и окаменел.
Всего через час она пришла в голову полиции.
В суде она вдруг заговорила о Сергее Синглебрехове, который взял ее постель на руки, а потом умер под подогретыми розовыми трусиками до окровавленных губ, и о том домашнем труде всей земли, который она провела во сне.В зале суда смеялись и плакали.
В колонии организовала хор. Арестованных над толстой женщиной подталкивали, но уважали: Цыпа свое дело знала.
Через пять лет она вернулась к чудесам. Учительница в школу ее не взяла. Она решила отправить почту сортировщику. Жили одиноко – ни друзей, ни знакомых. Каждое утро он приезжал на байк и ходил на службу, по вечерам слушал музыку, читал и записывал эклы. Перед сном я постирала блузки и юбки.Люди вспомнили о злополучной синеве и злобном злодеянии, но мало кто осудил Цыпу. Такой ее и запомнили: хор всей земли, ароматные трусики, жирность, отечность, воплощение розовой чистоты и свежести, убийца, рыба и богиня любви …
Спящий самурай
Юкио Зворукава был русским японцем из Сахалин. Окончив целлюлозно-бумажный техникум, он приехал в наш город и стал мастером на бумажной фабрике. В паспорте он был записан как Юкио Тимович, но жители городка называли его Юрий Тоганович.Увидев его впервые, старуха граммофона подозрительно спросила: «Сынок, а ты Джавар?» Ему дали прозвище – самурай, хотя сам Юкио был полностью опозорен: «Мой отец бухгалтер, а мать учительница. Какой самурай!» Про японцев его происхождение напомнило, пожалуй, то, что висевшее рядом с зеркалом Оппуд – ромбовидное лист бумаги с иероглифами, на котором было изображено имя Повелительницы Небес – богини Аматерас-о-Мики.
На фабрике он познакомился с Лидой Кортуновой, красивой кирпичной девушкой.Вскоре вышла замуж и получила квартиру на семерку. Как только Лида наметила живот, Юкио поставил во дворе качели для будущего ребенка. Весной он каждый день вытаскивал жену из дома, чтобы полюбоваться цветущими вишнями, а осенними вечерами, осторожно устраиваясь в коляске, вывозил в приют на озерах, где они еще час молча смотрели на отражение луны в воде. “Зачем?” – недоумевала Лида. – Назад разочарован. «Чтобы», чтобы ребенок был красивым и умным, – ответил Юкио.И читай ее стихи:
О, как свет,
ой, как свет, свет,
ой, как свет, свет, свет,
ой, как свет луны.
Это японская луна, – задумчиво сказала Лида. – Я не рассказываю про нашу …
У Лиды случился выкидыш. Она плакала днем и ночью, а Юкио сидел под падающим снегом на качелях и курил сигарету вместо сигареты.
«У нас с вами другая кровь», – сказала Лида. – У меня православный, а у вас чужой.
«Если хочешь, я крестился», – предложил муж. – Это не больно.
Лида сомневалась покачала головой.
– Вы даже видите чужие сны.
– Как бы вы узнали? – удивился Юкио.
– Бог не обманет.
После второго выкидыша Лида пила и начала путаться с мужчинами.
Юкио пошел в кибартай и крестился.
Вернувшись, он застал Лиду на кухне с косоглазым алкоголиком Ваней по прозвищу Зловоние.
– Уходи! – крикнула Лида, едва Юкио переступил порог.- С кем хочу – с одинаковым! Но он моя кровь!
Юкио вышел во двор и сел на качели. Был снег – тихо, как во сне. «Все спят одной кровью», – подумал я, Юкио.
Утром, когда петух потерял давнюю птицу, Лида вышла во двор и нашла мужа мертвым – у него остановилось сердце.
Качели качающиеся в двух руках – с одной стороны их толкатель, вероятно, Иисус Христос, с другой – Аматерас-о-Миков, Ледиман японского неба.
Светящаяся луна, был снег, была Россия.
Skyrplay скрип-скрип …
Дерево на склоне холма, верность привычкам, ночь
Ночью Арина играла с собакой в мяч. Мелом во тьму и ждал, когда Цезарь попадёт мячом по зубам. Так как собака давно умерла, старуха не торопилась с ним, а если кто-то напоминал ей о смерти Цезаря, он с улыбкой возражал: «Но он всегда возвращается».
Со своего крыльца она была хорошо видна со старых пустошей, которые росли на склоне холма. Это дерево посадил ее муж – Николай Казанцев.Однажды соседи решили разбить Сквер на холме, купили экспанд и привезли полсотни саженцев, но выжили только ветры, посаженные с Николаем. А сам убил в лагерях, где проживал родной брат Михаил, родной брат, парящий Николай, у которого в чудо попалась самая красивая девушка – Арина.
Когда Майкл объявил ей об исчезновении своего брата, Арина сняла пистолет со стены и сказала, что будет стрелять, но не стреляла. В тот же день Михаил покинул город.
Прошло почти шестьдесят лет. Арина воспитывала сына, внуков и правнуков. Замуж она не вышла даже после того, как узнал о смерти Николая в лагере от острой сердечной недостаточности. Сорок больше года возглавлял библиотеку в средней школе. Никто не вспомнил, что когда-то она была первой чудо-красавицей. Опрятная старушка жила в доме на берегу озера, выращивала в саду картошку, лук и огурцы, держала с десяток кур.По воскресеньям ходили в церковь. Зимой и летом встали в шесть, позавтракали и в сопровождении Цезаря пошли гулять. Ровно за час пообедали, потом отдохнули. Залив чай, было принято наведение порядка: подмести, мыли полы, отомстить за одежду, расстелить шторы, протушить потолки, раздать полотенца или еще раз перепрыгнуть посуду, застрять в кухонном шкафу. После обеда он пошел на крыльцо с чашкой мятного чая в правой руке и пистолетом в левой. Прислонив пистолет к стене, сел на кремовый стул, сотканный из капельниц, и пил чай.Затем он играл в мяч с мертвой собакой. Пошел спать.
Пистолет у нее хранил возвращение Миши Казанцева. Никто, конечно, не верил в такой случай: Миша ушел от чуда почти шестьдесят лет назад, а так о нем и слыхать не приходилось. И вообще про случай – как брат разорил брата – вспоминали редко: не тот был в городе Старый, с фейдерами, мало в России зла и его родства.
Но начальник полиции Парац однажды незащищенный, на всякий случай посмотрел на Арину и попросил убрать винтовку подальше:
– Если кто-то виноват, накажете не его, а закон.
«Но если так, – ответила старуха, – значит, Христос умер напрасно».
– Кто умер? – растерялся майор.
«Иисус Христос», – сказала старуха. – Потому что, если оправдание можно получить законом, то напрасно умер Христос. Не берите в голову. Вы знаете, что это за вселенная, Пантелемон Романович? Не берите в голову. Не могу предположить, что в моей вселенной был хаос.
И она сделала такой жест, чтобы на нем, как на отрезке кривой, парата могла восстановить весь круг жизни.
«Это недолго для него», – сказал Парата. – А если жив, то все забыл.
– Но я не забыл. Да и не забыл, я думаю.
Майор пожал плечами и ушел.
Он не верил в этих старых червей. Он не верил, что Миша вернется, и не верил, что старушка Арина выстрелит в Мишу, если он вдруг действительно вернется. И никто в это не верил, потому что этого не бывает.
Но Миша вернулся, и она выстрелила.
Он вернулся к чудесам там, где у него не осталось родственников, и сразу направился к дому Арины.Избыточный вес Никто его не узнал. Однако никто не узнает средь бела дня в изгибе кривой восьмидесятилетнего старика с трясущимися руками и карими глазами того Каина, который однажды в другой, долгой жизни разрушил своего брата, чтобы завладеть им. самая красивая девушка в чуде. Кричащая походка, трясущиеся руки, карие глаза, более тяжелая шляпа с провисшими полями, драпированное разбавляющее пальто – это лето! – И запах Стариковского дорожного пота, сотряс десять шагов. Когда он вошел во двор и снял шляпу, Арина увидела у него на лбу язву – неизвестную язву, блестящую, как драгоценный камень.Он остановился посреди двора, прижал к груди шляпу и глубоко вздохнул. И тут Арина взяла ружье, выстрелила и пошла к дому, не оборачиваясь, а он стоял посреди двора, прижав шляпу к груди, с язвой на лбу, безмерно усталый, безмерно одинокий, вонючий Старикова дорога тогда.
Наконец, его починили, надел шляпу и вышел на улицу, где уже собрались люди.
Сделав несколько шагов, старик упал.
Спустя час стало известно, что Арину не хватало: канистра прошла мимо, даже не поцарапав старика.Он умер от сердечного приступа. Доктор Жерех сказал, что это пятый инфаркт. Кроме того, на его левом запястье ценились шрамы, которые обычно остаются после бритвы. Из документов выяснилось, что Миша приехал из Магадана Сусман.
Пан парац забрал у Арины ружье – изъято под расписку. Арина не возражала, потому что потребность в пистолете отпала навсегда. Она сидела на крыльце и допила вторую чашку мятного чая. Даже в такой день она не хотела отказываться от своих привычек. После второй чашки чая она обычно играла с собакой в мяч.И вот, как всегда в это время, мяч вылез из кармана и, не глядя на Паратова, кинул в темноту. Пан паратс знал, что она ответит, если ей напомнят о смерти Цезаря: «Но он всегда возвращается». Ну, я подумал, паратас, наверное, никогда не поймет этих людей – ни эту старуху, ожидающую своего шестидесятилетнего часа, ни этого старика, который пришел в этот забытый Богом город, чтобы восстановить порядок в этой вселенной замкнуть круг жизни “Нет, он никогда не понимает, что на самом деле имел в виду старуху, когда говорил о вселенной и круговороте жизни.”Он увидел дерево на склоне холма, звезды в ночном небе, низкий забор, соседний сарай, почувствовал запахи, исходящие от свиных троп, и все еще запах мяты и запах озерной грязи, и вспомнил это не -завершила язва на лбу старика, которая недоброй жемчужиной блестела из драгоценных камней, а потом, уже идя домой с ружьем под мышкой, а потом, уже лежа в постели, а потом, засыпая, подумал об Арине , который по вечерам играл с мертвой собакой в мяч, и про Цезаря, этот чертов пс, который всегда Возвращается, и еще раз – про вселенную и круговорот жизни, куда человек не может, не должно оправдываться один только закон и где этот старейший Иисус не умер напрасно, нет, видите, еще не напрасно, и еще раз – об этих упорных стариках, шестьдесят лет проживших с невыносимой болью, с неизлечимой язвой в сердце, о старых мужчины, без которых вселенная легко может обойтись, но не обходится, не надо чертить, он снова стал думать о том но они, – вот они были прикреплены, – подумать об этих стойках стариков, которые, вероятно, все еще имеют какое-то значение, какое-то очень важное значение в этой проклятой вселенной, в этом проклятом круговороте жизни, где дерево стоит на склоне холма, где старушки всегда пьют мятный чай и туда, куда возвращаются мертвые собаки…
_________________________________________
Родился в Калининградской области, с 1974 года в журналистике. С 1991 года живет в Москве. Автор романов и главных ролей «Дон Домино», «Эрмо», «Третье сердце», «Голубая кровь», «Вор, шпионское ПО и убийца», «Яд и мед», «Нора Крамер», «Цейлон», сборников рассказов. «Прусская невеста», «Джунгли», «Львы и лилии», «Послание госпожи Моя левая рука», уходящий Аркадий ». Лауреат премии« Большая книга »и других литературных премий. Издается в Великобритании, Франции, Испании и других странах.Живет в Москве.
Влияние различных факторов на вариант сна29 Лунный день C 06:12 (25 ноября) по московскому времени – сны не исполняются, но настолько тяжелые, пылающие, что порождаются парализующим, леденящим страхом и упорным ожиданием грядущих неприятностей. Чтобы избавиться от него, пробуждение следует проводить семь раз горячей и холодной водой поочередно или принять в таком же количестве контрастные ванны.
вторник – вторник управляет воинствующим Марсом.Марс – мужская, агрессивная планета, отвечает за реализацию ваших стремлений, вашей личной силы. Поэтому мечты в этом будут отражать ваши личные устремления, вашу внутреннюю силу. Также сны расскажут о грядущих подвигах и прошлых войнах, достижениях, а также о прошлых и будущих скандалах.
Если этот сон был спокойным и уравновешенным, значит: вы пришли в некую внутреннюю гармонию, вы умеете уравновешивать свои силы и успешно достигаете своей цели, также означает, что скандалов не предвидеть.Если сон был лаем, значит, вы полны сил и полны решимости реализовать свои цели, смело двигайтесь вперед, удачи вам сопутствует! Также наличие острых предметов во сне будет говорить о вашей готовности к успеху. Если сон вам не понравился, это говорит о том, что у вас слишком завышена самооценка, нужно работать над собой! Сон, в котором вы лидер, – тоже хороший знак
Описываю картины мира, носителями которых являются главные герои.
| II. Сравните их речевые зоны.
Как разница в восприятии мира проявляется в речи героев?
Отследите динамику точки зрения рассказчика (сравните начало и конец рассказа).
III. Определите хронотоп рассказа.
Какое место в нем занимает изображение качелей?
Что он символизирует?
IV. Объясните значение названия рассказа.
В чем конфликт: несовместимость характеров или столкновение культур?
В.Сравните эту историю с предыдущей.
В чем идейная сущность образа качелей у И. Бунина и Ю. Строит?
Какие еще ключевые образы прозы этих писателей можно сравнить?
Памятка по работе с литературными концепциями
Отражение в произведении реальных черт и свойств личности автора.
Пустые элементы
Место экстраполяционных элементов в составе работы.
Классификация дополнительных боевых действий в произведении (авторские отступления, вставленные эпизоды, описания: портрет, пейзаж, мир вещей).
Роль экстрапортных элементов в работе.
Герой, персонаж, персонаж, тип
Воплощение в герое, персонаж определенного жизненного характера.
Литературный тип как персонаж, несущий широкое обобщение: в его характере универсальные гонорары, присущие многим людям, преобладают над чертами личностными, индивидуальными.
Система персонажей
Соотношение главных, второстепенных, эпизодических персонажей в произведении.
Роли главных, второстепенных, эпизодических персонажей в произведении.
Герои вступают в идеологический или бытовой конфликт друг с другом как самые важные персонажи в системе.
Индивидуальные особенности построения системы знаков в произведении.
Роли незначительных персонажей в драматическом произведении.
Лирический герой
Лирический герой как условный образ человека в лирике, который выражает личные переживания автора или человека вообще.
Деталь искусства
Классификация художественных деталей в произведении: детали портрета, пейзаж, покой, психологический.
Функции художественных частей в произведении: характеристика героев, их психологическое состояние, создание общей картины нравственности, выражение авторской позиции, значение символа.
Жанр
Общие признаки групп произведений, относящиеся к принадлежности к одному жанру.
Индивидуальные особенности проявления жанрового своеобразия в конкретном произведении, в творчестве конкретного писателя.
Заголовок, название продукта
Роль заголовка: нейтральная, указывает только одно из изображений работы по теме; Художественно-содержательный, выражает проблемы произведения, авторскую позицию; Название – это художественный образ, раскрытием которого является вся работа.
Идея
Идея выступает как основная сводная мысль или система таких мыслей в художественном произведении.
Формы выражения идей в литературном произведении.
Изображенный в художественном произведении мир
Характер художественной условности в изображении мира в художественном произведении: образ жизненного покоя; Образ фантастического мира.
Композиция
Композиция как композиция и последовательность расположения отдельных частей и элементов произведения, а также соотношение между отдельными художественными образами.
Сюжет подобен одному из элементов композиции эпического, драматического произведения.
Особенности составного оформления сюжета в произведении: изложение событий в прямой хронологической последовательности; Знакомство с сюжетом отклонений в прошлое; Сознательное нарушение хронологической последовательности событий.
Роль внереализационных элементов в составе работы.
Соотношение сценарных и не ожидающих элементов в композиции произведения.
Роль системы персонажей в композиции произведения.
Роль имиджевой системы в композиции произведения.
Организация повествования как важная особенность композиции произведения.
Композиционные техники: повторы, кольцевое сочинение и т. Д.
Место сновидений, письма, жанровые включения и т. Д.В составе работы.
Конфликт
Роль художественно выраженной оппозиции, противоречия в раскрытии содержания произведения.
Конфликты разных типов: между отдельными персонажами; между персонажем и медиумом; психологический.
Конфликт как движущая сила сюжета эпических и драматических произведений.
Литературное направление
Художественная особенность произведения с точки зрения принадлежности к определенному литературному направлению.
Образ художественный
Художественный образ как универсальная форма отражения действительности в искусстве.
Классификация художественных образов в произведении: Образы людей, образы природы, образы вещей, образы чувств, переживаний, словесно-речевые образы (сравнения, метафоры, персонификация, символы, аллегории), образы.
Соотношение художественного образа и реальности.
Соотношение конкретности и обобщенности в художественном образе.
Pathos
Особенности работы в Пафосе: юмор, сатира, инкремент, ирония, трагедия, героизм, романтика, сочетание различных разновидностей Пафоса.
Способы создания пафоса как основного эмоционального тона произведения или эмоционального освещения того или иного персонажа.
Связь пафоса произведения с его идеей, с авторским идеалом, с коллизией.
Пейзаж
Пейзаж как часть мира, изображенного в искусстве.
Роль декорации в произведении: указание места действия; создание определенного настроения; Способ выражения авторской позиции.
Особенности создания пейзажа в конкретном произведении, в творчестве конкретного писателя.
Рассказчик (от первого лица, от третьего лица)
Рассказчик
Тип рассказчика: Нейтральный рассказчик; вымышленный автор; сам автор; Актерское лицо произведения.
Стилистические особенности речевой манеры рассказчика, в которой проявляется его персонаж.
Портрет
Портретная роль в произведении: характеристика персонажа; Способ выразить авторское отношение к персонажу.
Портретная связь с другими описаниями.
Языковые средства создания портрета.
Художественная деталь в литературном портрете.
Прием художественный
Своеобразие художественных приемов писателя: тонко-выразительные средства языка (эпитеты, сравнения, метафора, аллегория, аллегория), стилистические приемы, композиционные приемы, подтекст, антитезис, говорящая фамилия, гротеск, психологизм, прочее.
Проблема, проблемы
Проблема как главный вопрос в работе.
Проблема как конфликтная жизненная ситуация, поставленная писателем в центр произведения.
Проблемы, которые получают решение, и проблемы неразрешимы.
Речь, характеристика речи, манера речи
Словесная форма произведения как основное средство создания художественных образов, выражения авторской позиции.
Проявление в речевом оформлении художественного произведения авторского стиля, творческой манеры писателя.
Речевая характеристика как один из способов создания образа человека в эпических и драматических произведениях.
Речевой характер персонажа как проявление его характера, индивидуальности.
Характер речи как проявление его социального статуса, образования, культурного уровня.
Характеристика речи как средство сравнения, противопоставления героям.
Особенности речи героев как средство раскрытия их психологического состояния.
Символ, символика
Символ как разновидность аллегории, основанная на широком обобщении и не поддающаяся однозначной интерпретации.
Художественная форма работы как система средств и приемов, служащих для воплощения содержания и эмоционального воздействия на читателя.
Мир, изображенный в произведении, художественной речи, композиции как важнейшие стороны художественной формы.
Стиль
Стиль как система художественных приемов, свойственных произведению, творчеству писателя, литературному направлению.
Сюжет
Конфликт как основная движущая сила сюжета в эпическом, драматическом произведении.
Выявление, завязка, развитие, кульминация, бездействие как основные элементы сюжета.
Линии сцены в работе.
Сюжет похож на способ создания образа персонажа.
Сюжет как способ решения авторской проблемы.
Тема, темы
Тема как объективная основа произведения, объект изображения, персонажи и ситуации, которые изображает автор.
Темы как совокупность основных работ.
Типичный
Типичный как характеристика, характерный для этой эпохи и социальной среды естественен в том, что происходит.
Изображение не совсем типичных персонажей как характерная черта русского реализма.
Традиция и новаторство
Литературная традиция как преемственность, унаследование писателем опыта предшественников, продолжение и развитие тематики литературы, мотивы, идеи, проблемы, художественные средства и приемы.
Художественная особенность
Художественная особенность произведения как его уникальные черты и свойства.
Художественное своеобразие, проявляющееся в художественной форме, в системе индивидуальных средств и способов его создания.
Художественное своеобразие в индивидуально-авторской интерпретации общих тем, мотивов, проблем.
Эпиграф
Эпиграф как средство обозначения темы рассказа, как средство постановки проблемы, как средство выражения основной идеи.
Эпизод
Эпизод как относительно завершенная и самостоятельная часть произведения, в которой изображено законченное событие или важное время в судьбе персонажа.
Проявление художественного своеобразия произведения в эпизоде.
Эпизод в сюжетном развитии произведения.
Эпизод в составе произведения.
Эпизод и характеристика персонажа.
К чему снится самурай
Эзотерический сонник
Вы столкнетесь с необъяснимым поведением людей, неоправданной жестокостью и хитростью.
Распродажа и ценность снов
Сон с понедельника по вторникУвиденный неприятный сон предупреждает о проблемах: депривации, неудачных поездках, понижении квалификации.Спокойные картины говорят о скором успехе и необходимости переходить к решительным действиям. Значение сна реализуется в ближайший четверг или пятницу.
30 лунный деньСон чаще всего имеет фантастический сюжет. Его общая энергия обычно благоприятна. Такие сны к добру: сулят сновидению радость, удачу и хорошие перемены. Они воплощены в реальность.
НоволуниеСон отражает тайные уголки подсознания и чаще всего относится к вещам или событиям, которыми занят сон.Мысли и идеи от такого сна имеют ценность: запомните их и воплощайте в будущем.
26 ноября.Сны в этот день редко наполнены негативным смыслом. Радостный сон предсказывает сновидению успех в делах, счастье и всплеск эмоций после удачного отдыха, которых уже не за горами.
Блог Indiana University Press: Русские исследования
Счастливо всегда после
Романтическая история в популярной культуре
Кэтрин М.Плотва
«Попытка Роуча передать эмоциональную справедливость жанру должна удовлетворить как академиков, так и фанатов». – Publishers Weekly
Кэтрин М. Роуч вместе со своим альтер-эго писательницы романов Кэтрин Ларош уводят читателя в глубь «Romancelandia»: страну романтической фантастики, многомиллионного издательского феномена, ориентированного на женщин, который создает национальные и международные общества. энтузиастов, практиков и ученых.
Слушайте подкаст
Конгресс, президенты и американская политика
Пятьдесят лет писаний и размышлений
Ли Х.Гамильтон
“Гамильтон дает серьезный взгляд на мышление, действия и неудачи с периода Линдона Джонсона до наших дней … Взгляды Гамильтона на политиков могут только возобновить веру некоторых читателей в наших избранных должностных лиц. труды вселяют надежду, и то, что он говорит, все еще важно все эти годы … Книга – по сути, воплощение авторской философии политики и политиков – хороший выбор для тех, кто хочет снова поверить в правительство.”- Kirkus Отзывы
Мертвое море и река Иордан
Барбара Крейгер
«Редкая естественная, политическая и человеческая история … Замечательная и своевременная». – Книжный список
«Студенты Ближнего Востока, несомненно, найдут этот исчерпывающий отчет об истории и геополитических деталях Мертвого моря и реки Иордан незаменимым». – Предисловие Обзоры
Естественная и человеческая история этих легендарных водоемов, составленная из рассказов путешественников, паломников и исследователей с древних времен до наших дней.
Кавина
Бубакар Борис Диоп
Перевод Бхакти Шрингарпуре и Сары К. Ханабург
Предисловие Айо А. Коли
“Всегда самоуверенный, всегда страстный и всегда достойный чтения.” – Центр освещения
«Темный, свирепый роман, который вы не оставите невредимым и, конечно же, больше не будете уверены в доброте в сердцах человечества». —Морис Мурье, La Quinzaine Litteraire
В раздираемой гражданской войной стране, где влиятельные люди используют других в качестве пешек в жестоком шахматном матче в реальной жизни, убийство шестилетней Кавины и стремление ее матери отомстить, что приводит к неожиданному расплате.
Прочитать отрывок
Полный хаос
Сэмми Гронеманн
Перевод Пенни Милбоуэр
Предисловие Иоахима Шлёра
«Впервые опубликованный в 1920 году и действие которого происходит 17 годами ранее, недавно переведенный роман Гронемана сочетает в себе сатирический юмор и жуткое предчувствие предчувствия, рассказывая об усилиях европейских евреев по ассимиляции в это чрезвычайно спорное и запутанное время … Свободный еврейский комикс. Роман до своего времени, этот искусно содержащий комментарий о еврейской жизни в Европе в начале 1900-х годов, снова появляется в свет.”- Kirkus Отзывы
Черепаха в Азии
Тони Грей
Основанный на популярной легенде в Ганьсу, далекой западной провинции Китая, «Черепаха в Азии» повествует о подвигах Марка, молодого римского центуриона, обученного греческим классикам, который после сокрушительной потери в битве с парфянами был взят в плен. пленник, прошел по Великому шелковому пути и стал пограничником на восточной границе.
1915 Дневник С.Ан-ски
Русский еврейский писатель на Восточном фронте
С.А. Ан-ский
Перевод с русского и вступительное слово Полли Завадивкер
В 1915 году Ан-ский взял на себя задачу по оказанию помощи еврейским гражданам, оказавшимся в ловушке российской военной оккупации в Галиции. Фрагменты дневника – это яркие описания гражданской и военной жизни в военное время из первых рук.
Товарищ Гупперт
Поэт в сталинском мире
Георгий Хупперт
«Представляет интерес для исследователей австрийской литературы и истории.”- Kirkus Отзывы
Историк подробно описывает жизнь и деятельность австрийского коммуниста и писателя Хьюго Хупперта, еврея, возможно, родственника, который воплощает отчетливо центральноевропейский опыт своего времени, людей, оказавшихся в ловушке между Гитлером и Сталиным. Хупперт рассказывает историю о перемещении и изгнании, цене партийной верности, а также о жертвах войны и террора, которые тронули этой символической фигуры.
Маленькая Индиана
Маленькие городки
Джессика Нанемейкер
“У Джессики Нунемейкер есть дар находить скрытые жемчужины в маленьких городках Индианы и оживлять каждую общину.Удивительные истории и фотографии в Little Indiana: Small Town Destinations соблазнят вас исследовать штат Хузьер и убедят вас, что вы знаете, где лучше всего остановиться, поиграть, поесть и сделать покупки в каждом городе », – Кен Коски, директор по продвижению туризма Indiana Dunes,
Райли Чайлд-Рифмс с картинками Hoosier
Индиана двухсотлетний выпуск
Джеймс Уиткомб Райли
Иллюстрировано Уиллом Воутером
Вступительное слово Норберта Крапфа, бывшего лауреата поэтессы Индианы
Эта классическая книга, обязательная для всех поклонников Райли, была точно воспроизведена к двухсотлетию штата Индиана.Эта очаровательная книга, представленная вечным энтузиастом Райли и бывшим лауреатом поэтессы Индианы Норбертом Крапфом, содержит 39 авторских стихов Джеймса Уиткомба Райли.
Американский позор
Стигма и политика тела
Под редакцией Майры Мендибл
Исследуя стыд через призму расы, сексуальности, этнической принадлежности и пола, эти провокационные эссе предлагают более широкое понимание того, как дискурс стыда в Америке помогает определять своих людей как граждан, зрителей, потребителей и моральных деятелей.
Хорошо одетый бродяга
Множество чудесных приключений человека, который любит поезда
Rush Loving, Jr.
«Огромная и грандиозная эпопея Ловинга о возрождении американского железнодорожного транспорта за последние 40 лет и героях, мудрых и глупых, которые помогли воплотить его в жизнь, должна быть на книжной полке любого, кто любит железные дороги так же сильно, как и ее автор». —Фредерик Н. Расмуссен, The Baltimore Sun
Сейчас в мягкой обложке
В тени Штетла
Еврейская жизнь маленького городка в советской Украине
Джеффри Вейдлингер
Победитель Премии Канадской еврейской книги 2014 г. в исторической категории
«До сих пор историю Холокоста в восточноевропейском местечке рассказывали те, кто уехал – от имени тех, кто не выжил.Что мы узнаем из этих историй, рассказанных в самом местечке? В тени местечка возвращает ужас в обстановку, в которой это произошло: дома, среди знакомых людей и мест. . . . В их рассказах постоянно переплетаются повседневное и необычное, безобидное и ужасное »- New York Review of Books
Сионисты в межвоенной Чехословакии
Национализм меньшинств и политика принадлежности
Татьяна Лихтенштейн
«Давно известно, что, в отличие от других регионов Центральной и Восточной Европы, при переписи населения в Чехословакии евреи признавались как отдельная национальность, так и религиозная группа.Татьяна Лихтенштейн исследует разветвление этого различия для сионистов и их взаимодействия с этим государством в важном исследовании еврейского национализма », – Харриет Пасс Фрейденрайх, Университет Темпл
“14 эссе охватывают широкий круг тем, от обзоров выступлений чернокожих американцев и кинотеатров до подробного анализа фильмов Мишо и вдумчивого обсуждения работы и влияния других групп афроамериканских исполнителей и режиссеров.Эссе живые и удобочитаемые, проливая свет на недостаточно представленный факт истории американского кино ». – Библиотечный журнал
Экспрессионизм и кино
Рудольф Курц
Отредактировано с послесловием Кристиана Кининга и Ульриха Йоханнеса Бейля
Перевод Бренда Бентиен
Экспрессионизм и кино , первоначально опубликованное на немецком языке в 1926 году, является не только классикой истории кино, но и важной работой ранней фазы современной истории СМИ.Написанный с аналитическим блеском и историческим видением известным современником экспрессионистского движения, он отражает экспрессионизм в момент его надвигающегося завершения – как пересечение мировоззрения, решительности формы и медиального перехода.
Говорящие картинки
Нейропсихоанализ и авторство в кино и литературе
Алистер Фокс
«Очень богатая аргументация, которая постепенно конструирует свой объект, с большим умением переходя от концептуальной разработки его глобальной перспективы к различным конкретным примерам работ, подходящих таким образом, чтобы придать ему плоть и кровь.”- Рэймонд Беллор, кинокритик, теоретик и автор книги The Analysis of Film
Музыка Азербайджана
От мугама до оперы
Аида Гусейнова
«В каждой главе Гусейнова сочетает исторический контекст, культурные идеи и музыковедческий анализ, чтобы создать исследование музыкального и культурного слияния, которое является столь же убедительным, сколь и информативным. Она завершает работу переналадкой первого мугама Узеира Гаджибейли. опера, сыгранная на мировой арене с Алимом Гасымовым и ансамблем Ё Йо Ма «Шелковый путь», – триумфальное свидетельство силы культурного слияния.”- Анна Олдфилд, Университет прибрежной Каролины,
Сопроводительные аудиовизуальные материалы доступны здесь
История клавесина
Эдвард Л. Коттик
История клавесина впервые объединяет более 200 фотографий, иллюстраций и рисунков клавесинов из государственных музеев и частных коллекций по всей Европе и США. Эдвард Л. Коттик опирается на свои обширные технические знания и опыт в качестве производителя клавесина, чтобы подробно описать меняющийся дизайн, структуру и акустику инструмента за шесть веков.
Написание еврейской культуры
Парадоксы в этнографии
Под редакцией Андреаса Килчера и Габриэллы Сафран
«Эта антология новой работы по культурной и литературной истории еврейской этнографии с ее разнообразным хором академических голосов представляет собой необычайно богатый, вдумчивый и увлекательный текст». – Джеймс Лёффлер, автор книги Самая музыкальная нация: евреи и культура поздней Российской империи
Власть и перемены в Иране
Политика разногласий и примирения
Под редакцией Даниэля Брумберга и Фариде Фархи
«По большому счету, эта книга представляет собой наиболее сложную трактовку внутренней динамики и парадоксов иранской политики, о которой я знаю.Нюансы, точность, понимание и детали приливов и отливов в иранской общественной сфере – вот что делает эту книгу поистине уникальной. . . . Введение является авторитетным с точки зрения его глубины, объема и объективности. . . . Главы хорошо сочетаются друг с другом и эффективно организованы », – Надер Хашеми, соавтор книги The Syria Dilemma
Юрий Коваль Воробьева озеро читать. Воробьево озеро. Бело-желтый
Воробьево озеро
Рассказы о природе.Полноразмерная иллюстрация практически на каждом развороте проста и понятна по рисунку и, тем не менее, передает тончайшие нюансы состояния природы в акварелях Галины Макавеевой.
Для младшего школьного возраста
Коваль Юрий Иосифович
Рисунки Галины Александровны Макавеевой
Издательство Малыш
Москва, 1991
ВОРОБЬЕЕ ОЗЕРО
Давным-давно слышал рассказы о Воробьевом озере.
Сказали, что ловили огромного леща, который не помещался в таз, окуня, который не помещался в ведро, чудовищных щуок, которые вообще ни во что не помещались.
Удивительно, что щуки и окуни такие огромные, а озеро – Воробьёное.
Перейти к озеру Воробиное. Вы найдете его там, в лесу.
Я искал и однажды добрался до Воробьего озера. Не слишком большой, но и не слишком маленький, он лежал среди еловых лесов, и три острова рассекали его воды прямо посередине.Эти острова выглядели как узконосые корабли, плывущие один за другим, а паруса кораблей были березовыми.
Лодки не было, и я не смог добраться до островов, начал ловить рыбу.
Видел щуку, окуня и золотистого леща. Правда, все они были не очень большие, в одно ведро умещались, а места еще оставалось.
В это самое место я положил лук, почистил картофель, бросил горошек, долил воды и повесил ведро над огнем.
Пока у меня кипело ухо, я смотрел на островные корабли, на их березовые паруса.
Иволги летали над зелеными парусами, которые трепетали и развевались на ветру, и не могли сдвинуть с места свои корабли. И мне понравилось, что в мире есть такие корабли, которые невозможно сдвинуть с места.
Грунт
Поздним весенним вечером, когда солнце прячется за верхушки деревьев, из ниоткуда над лесом появляется странная длинноклювая птица. Он низко летит над прозрачным ольховым лесом и внимательно осматривает все поляны и поляны, словно что-то ищет.
Хорьк … хорк … – сверху доносится хриплый голос – Хорьх …
Раньше в деревнях говорили, что это вовсе не птица, а как чертенок летит над лесом, ищет его рога, которые он потерял.
Но это, конечно, не черт. Это вальдшнеп, летящий над лесом в поисках невесты.
У вальдшнепа вечерние глаза – большие и темные. За хриплый голос вальдшнеп иногда называют «хрюканьем», а за длинный клюв – «слоном».
В одной деревне, я слышал, его ласково называют «валишен». Это имя мне нравится больше всего.
ДИК И ЧЕРНИКА
У нас в хижине живет собака по имени Дик. Он любит смотреть, как я курю. Он садится напротив меня и смотрит, как дым выходит из моего рта.
Дик – добрый пес, но обжора. Набить желудок рыбьими внутренностями и зарыть голову под дерево, чтобы комары не кусались – вот что ему нужно!
Однажды в болоте нашел черничный луг.Я не мог оторваться от черники, собирал и ел по пригоршню.
Дик побежал то с одной стороны, то с другой, заглянул мне в рот, не понимая, что я его ем.
Это черника, Дик! – Я объяснил. – Посмотри, сколько его.
Я взял пригоршню и протянул ему. Он быстро снял ягоды с ладони.
А теперь идите сами, – сказал я.
Но Дик не понял, откуда ягоды, бегал, толкал носом в бок, чтобы я о нем не забыла.
Тогда я решил научить Дика некоторой мудрости. Стыдно сказать, но я встала на четвереньки, подмигнула ему и стала есть ягоды прямо с куста. Дик от восхищения подпрыгнул, открыл рот – а затрещали только кусты.
Два дня спустя Дик собирал чернику вокруг хижины, и я был рад, что не научил его любить смородину и морошку.
ЗВЕЗДА IDE
Ранней весной мы с Витей пошли рыбачить на Мосту.
Мост не так уж далеко от нас, но еще километров шесть.Шли, гуляли, месили болотную и лесную родниковую грязь, устали. Подошли к Мосту – сразу разожгли огонь, начали варить чай. Витя говорит:
Не знаю, как вы, но всю жизнь мечтаю поймать большого язя.
Насколько большой? Какие размеры?
Не менее пыльника.
Какая загрузка? Обычный или бродячий?
Бродня.
Ну, это тоже ты, мальчик. Язь размером с болотный бродяга! Нет такого. Ловим язя на обычный, знакомый брезентовый багажник.
Договорились и связали тайного осла. В чем секрет этого осла, сказать не могу – Витя не заказывает.
И вот мы посадили дюжину червей на большой крючок и бросили все это в воду.
А ide не берет. Тянет небольшой пушок червяков. Звенит колокольчик на осле.
Замучал сорожонку, – говорит Витя, – одолел. Сорожонка – небольшая плотва. На Севере мы называем таракан осой.
К вечеру хоть сорожонки поймали, а идя не берет.
И вот наступила ночь.
Над горой Цыпина, под звездами, гуси и журавли, тянущиеся на север, вальдшнепы порхали и моргали, а потом взяли верх язь.
Трос ужасно растянулся, Витя дрожал, схватился за веревку обеими руками, потянул к берегу.
А вдали, в темноте у камыша, на поверхность всплыл язь, плещущийся. Серебряные блики лились на воду от ударов его хвоста, и летели звездные брызги.
И вот Витя вытащил язь на берег и чуть не вытащил, как вдруг язь вытащил. Витя поскользнулся и упал в воду рядом с язя.
И вот они оба валяются в черной воде, и от них обоих летят звездные брызги. И понял, что иде уйдет сейчас, если я чего-то не придумаю.
И я придумал. Я тоже упал в воду по другую сторону язя. А теперь мы уже вместе в воде и между нами иде.
А над нами, кстати, все ночные созвездия, все главные весенние звезды светят и стоят, и особенно отчетливо, я вижу, над нами стоят Лев и Близнецы. А теперь мне кажется, что мы с Витей близнецы, а между нами лев. В голове как-то все запутано.
И все же мы вытащили язь, вытащили на берег, и он оказался очень большим. Мерить ботинок было некогда – была ночь, а в ведро он не влез.
Перевернули в ведро и побежали по болоту и лесной родниковой грязи домой, на гору Цыпин.Язь бился в ведре хвостом, и в каждой его гамме играли главные весенние созвездия – Лев и Близнецы.
Мы надеялись, что язь не заснет до утра, но он заснул.
Очень расстроился, что звездчатый язь заснул и на земле от него не осталось и следа. Взял доску, надел на нее язь и обвел карандашом точно по контуру. А потом долго сидел – вырезал звездочку язя. Пусть его след останется на моей доске.
А тот иде, который вы видите на картинке, мы поймали в другой раз. Это не язь, а яйцо. Но почему-то он еще и звездный. Не знаю почему. Мы поймали его утром, когда звезды скрылись под пеленой солнца … Наверное, каждый язь – звезда …
ЧАГА
Над рекой, над водоворотом, в котором прячется от коршуна диковинный северный хариус, растет береза.
Ствол березы кривой, то наклоняется к реке, то утаскивает прочь от таежной воды, и кора лопается на самом крутом колене.
Здесь много лет растет березовый гриб чага.
Срубил чагу топором.
Огромная, с бычьей головой, в рюкзак еле залезла.
Несколько дней сушила чагу на солнышке, а когда гриб засохла, ножом нашинковала черно-оранжевую сердцевину, положила в кастрюлю и заварила кипятком.
Чай закончился, и я выпила чагу. Горький, как чай, пахнет подгоревшими грибами и далеким весенним березовым соком.
Цвет густой, кофейный, цвета лужи, в которой северный хариус прячется от воздушного змея и от наших глаз.
ОКРЕСТНОСТИ
Я не боюсь змей, но боюсь самым серьезным образом. В тех местах, где много гадюк, я всегда хожу в резиновых сапогах и намеренно сильно топаю, чтобы змеи знали, что я иду.
«Этот парень снова топает», – наверное, думают гадюки. – Смотри, придет.Мы должны уйти. “
Семья гадюк живет на камнях за нашим домом. В теплые солнечные дни они выползают погреться на гальке. Мы много лет жили бок о бок, и пока – тьфу, тьфу, тьфу – там у нас не было повода для ссор.
Однажды Витя решил сфотографировать змею. Я поставил штатив на камни, стал наблюдать.
Вскоре гадюка выползла, и Витя щелкнул. Я пошел смотреть, как он стреляет.
Свернувшись калачиком, гадюка лежала на камнях, лениво поглядывая на фотографа, а за ним, у самых пяток, лежала вторая.Эту секунду Витя не замечал и каждую секунду мог наступать на нее. Я уже собирался закричать, как вдруг увидел третьего, ползущего к штативу.
Вы окружены, – сказал я фотографу. – Прекратите снимать.
Теперь сделаю еще один дубликат. Солнце выйдет из-за облака.
Солнце наконец-то выглянуло из-за облака, Витя сделал дубликат и осторожно, маневрируя между гадюками, вытащил треногу.
Тьфу, тьфу, тьфу, – сказал я, – ничего не произошло.И был такой случай с гадюками.
У нас в селе старый дом, заброшенный. Хозяин этого дома заходит редко, всю зиму дом пустует.
И вот однажды весной в этот дом пришли две девушки-художницы. Хотели жить в деревне, рисовать.
Зашли в дом и решили первым делом разжечь печь.
Открыли дверцу духовки, и оттуда вдруг вылезли две здоровенные гадюки.
Это был действительно крик!
ТУЗИК
В селе Василево все собаки – Тузики, все коровы – Заря, а все тети – Тетя Мани.
Заходите в деревню, и вас встречает первый Тузик – Тузик, который встречает вас. Он веселый, добрый. Ласково тереться о ногу, мол – заходи, заходи. Дай ему корочку, и он от радости подпрыгнет, как будто ты скатал ему целую лепешку.
Ты идешь по деревне, а из-за забора смотрят новые тузики, думают о корочке, и мычание рассвета в сараях, и тётя Мани все сидят на скамейках, нюхают сирень.
Подходишь к какой-то тете Мане и говоришь:
Тетя Маня, можно молока налить?
Пройдете через всю деревню – там молоко выпьете, там редьку отведаете, сирень порвете.И последний Тузик провожает тебя на окраине. И долго ухаживает за вами и громко лает на прощание, чтобы вы не забыли деревню Васильево.
А в селе Плутково все собаки – Дозорки, все коровы – Дочери, а все тетки – еще тети Мани. Там же живет мой сердечный друг Лева Лебедев.
CLOUDBERRY
Мох – это мягкий пушистый мех под ногами.
Солнечные ягоды, оранжевые и желтые, разбросанные по моховому лугу.Морошка.
Желтые созрели, оранжевые вот-вот созреют.
Морошка немного похожа на белую малину. Кажется, что это маленькие ягоды малины, растущие среди мха.
Но морошка не такая сладкая и ароматная, как малина.
Но я бы не променял морошку на малину. У нее северный, таежный вкус, и сравнивать его не с чем – кроме вкуса росы.
Морошка вобрала в себя всю свежесть сырого леса, всю сладость мохового болота – и свежести было много, но немного сладости.
Да кому это нужно – кто пьет чай закуской, кто сверху.
Когда устаешь под сумкой после долгого путешествия, когда пересыхает горло, морошка кажется медом. Мох и прохладный болотный мед.
ФАРФОРОВЫЕ КОЛОКОЛЫ
Кто бы то ни было, а мне больше всего нравится фарфоровый колокольчик.
Растет в глубине леса, в тени, и цвет у него странный – солнышко. Не водянистый, а прозрачный, фарфоровый. Его цветы невесомые, их нельзя трогать.Просто смотри и слушай.
Фарфоровые колокольчики звенят, но лесной шум всегда их заглушает.
Гудят ели, скрипят хвоя, дрожит листва осины – где слышно легкий звон фарфорового колокольчика?
Но все же я ложусь на траву и слушаю. А я долго лежу, а еловый грохот и дрожь осиновых листьев в сторону – и слышится далекий скромный колокольчик.
Возможно, это не так, может быть, я все это придумываю, а в наших лесах не звенят фарфоровые колокольчики.А ты послушай. Мне кажется – звонят!
ПАНТЕЛИАНСКИЕ ДЕТИ
Прошлой ночью мы ночевали у дедушки Пантелея. Давным-давно, пятьдесят лет назад, он срубил дом в тайге и живет в нем один.
Доехали до Пантелей поздно ночью. Обрадовался гостями, поставил самовар.
Долго сидели за столом, разговаривали, песни пели.
Пантелей молчал и смотрел на то, что они такие, городские.Замечательными \\ “ему показались наши разговоры и песни, привезенные из города.
Одна песня ему понравилась:« На улице дождь, дождь … »
Утром мы встали рано, после наступления темноты и дед уже встал. Я заглянул за перегородку, чтобы увидеть его. На столе горела свеча, и при свете деда Пантелей месил тесто. Видно, собирался печь хлеб.
Солнце взошло. Мы начал готовиться к дороге и на прощание решил сфотографировать Пантелей.
Ты, дедушка, сними шляпу – зачем фотографировать в шапке?
Зачем снимать? Она греет мне голову.
Хорошо, тогда поднимите сеть, как если бы вы ее чинили. Пантелей не стал снимать шляпу, а взял сеть в руки, покачал головой и улыбнулся мыслям горожанина.
Тогда он вошел в дом и вынес что-то, обернутое тряпкой. Пакет был горячим. Открыл и увидел тонкие лепешки из ржаной муки.
Берите, – сказал Пантелей, – в дорогу.
Когда мы перешли гору Чуваль и остановились на отдых, я вынул из мешка лепешки Пантелеева. Они высохли и рассыпались.
Начали их есть, вымочив в ручье.
В лепешках Пантелей не было ни соли, ни сладости. Они были свежи, как вода.
Интересно, что это за странные лепешки, почему они безвкусные?
Тут я понял, что вкус есть, только очень простой. Такие лепешки, наверное, может испечь только одинокий старик, живущий в тайге.
НАРУЖНЫЕ
Над сырым затопленным полем, в месте, где особенно много весенних луж, весь день с криком летают чибисы.
Они яростно машут своими широкими крыльями, ныряют в воздух вправо, влево и кувыркаются. Кажется, что сильный ветер мешает им лететь.
Но ветра в поле нет. Солнце светит, отражаясь в гладких сверкающих лужах.
У чибисы полет необыкновенный, игривый. Чибис играет, плещется в воздухе, как ребята плещутся в реке.
Когда чибис садится на землю, не сразу поверишь, что это та самая птица, которая только что кувыркалась по лужам, придуриваясь. Сидящий чибис строг и красив, а легкомысленный хохолок на голове кажется совершенно неожиданным.
Однажды я видел чибисов, преследующих пустельгу.
Пустельга нечаянно подошла к их гнезду и попала в беду. Один чибис все время кувыркался перед ее носом и не давал ей взлететь, а второй налетал сверху и терзал то, что ему приходилось делать.
Отогнав хищника, чиби опустились на землю и пошли по лужам, размахивая гордыми гребнями.
ЗИМНЯК
Пастух Володя подстрелил птицу и принес мне.
Вот, – сказал он, – посмотри, что я снимал. Птица была живая. Выстрел сломал ей крыло.
Птица, серая с золотыми глазами, впилась в меня взглядом, хлопнула клювом и зашипела.
Не надо на меня шипеть, – сказал я. – Я не стрелял в тебя, а в этот дурак.Почему ты ее нокаутировал? – спросил я Володю. – Он разозлился, что ли?
Она летает, и я думаю: попробуй.
Вы должны ударить. В глаза.
Обиделся пастух Володя. Он прищурил глаз, которым целился, вернулся в угол хижины и присел на корточки.
На столе сидела седая птичка с золотыми сердитыми глазами. Как только я подошел, он шипел и бился клювом, лапы и когти были острыми, ужасными.
Она была крупной, размером с ястреба-тетеревятника, с черными пятнышками на груди и хвосте, но в целом производила впечатление серебристого, серого, зимнего.
Что это за птица? – пробормотал Володя в углу. – Как ее зовут?
Buteo lagopus, – ответил я. – Да ты еще не вспомнишь.
Что … бутя? – Володя наконец забился в угол и теперь прищурил другой глаз, в который не целился.
Помогите, – сказал я. – Попробуем выпрямить крыло.
Я надел толстые кожаные перчатки и, пока Володя держал птицу, поправил крыло, как мог.
Это было труднее всего.Buteo lagopus щелкал, трескался и клевал, порвал когтями и перчатки, и куртку.
На место перелома я надел две планки-шины, наложил на них тугую повязку, чтобы разъяренный Buteo lagopus не сорвал его с крыла.
Потом птицу вынесли на улицу и поставили на забор. Бутео лагопус смотрел на нас с ненавистью. Его глаза были бесстрашными и сильными.
Почему ты так на меня смотришь? Я сказал. – Он сбил тебя с ног, при чем тут я?
Но раненый Buteo lagopus не видел разницы между нами – Володей и мной.
«Buteo lagopus» – латинские слова. А по-русски эту птицу называют очень просто – Черноногий канюк.
В наших краях он появляется очень редко, до самой суровой зимы.
ТРИ ДЖЕЙ
Когда в лесу кричит сойка, мне кажется, что огромная еловая шишка трутся о сосновую кору. Но зачем комку тереться о кору? Это глупо?
И сойка кричит о красоте. Она думает, что поет. Что за птичье заблуждение! И сойка хорошо выглядит – голова бледно-желтая с хохолком, на крыльях – голубые зеркала, а голос, как грабли, – скрип и хрип.
Однажды на рябине собрались три сойки и давайте закричать. Кричали, кричали, горло рвали – надоело. Выскочил из дома – сразу разбежался. Подошла к рябине – под рябиной ничего не было видно, а на ветвях все в порядке, непонятно, о чем кричат. Правда, рябина еще не полностью созрела, не красная, не малиновая, но самое время – сентябрь.
Зашел в дом, а сойки опять на рябину полетели, кричали, загребали.Я слушал и думал, что они многозначительно трещат.
Кричит: – Созреет! Созревает!
Еще: – Разминка! Разогрев!
А третий кричит: -Тринтрябрь!
Первую сразу понял. Это она про рябину кричала, мол, рябина еще созрела, вторая – что солнышко рябину согреет, а третья никак не могла понять.
Тут я понял, что сойкин “тринтрябрь” это наш сентябрь.Сентябрь – слишком сладкое слово для ее голоса.
Кстати, заметил эту сойку. Я ее слушал и в октябре, и в ноябре, и все она кричала: «Тринтрябрь!»
Вот глупая баба, вся наша осень для нее – Тринтрябрь.
ОДИН, ДВА, ЛОШАДЬ, ЧЕТЫРЕ
На поле стояли четыре стога сена.
Каждый раз, проходя мимо, я с удовольствием смотрел на них. Мне нравилось, как они переходили с дороги в лес, и я всегда считал их себе: раз, два, три, четыре…
Однажды я шел по дороге и, как обычно, начал считать: раз, два, три, четыре …
Где третий стог сена? На счет три была лошадь. Она явно жевала остатки третьего стога сена.
«Она прогрызла весь стог сена? Я думал. – Нет, наверное, стог сена забрали, и лошадь случайно попала в это место.
Прошел месяц, и снова я был рядом, и счет вышел такой: чибис, два, заяц, четыре.
Уже не было первого стога сена, и на его месте ходил чибис, а между вторым и четвертым я поднял зайца.
А через месяц ни одного аккаунта не вышло. В поле не было ни чибиса, ни зайца, стояла только четверть сена, засыпанного снегом. Так простоял до весны.
БЕЛЫЙ И ЖЕЛТЫЙ
Самые главные бабочки – это, конечно же, лимонник. Они появляются раньше всех.
В оврагах еще снег, а над теплым лугом кружат лимонники.Их желтые крылья спорят со старым снегом и смеются над ним. А из земли – бело-желтые – несут первые цветы – ветреница, мать и мачеха.
Бело-желтое показывает нам начало весны, а уже потом все остальное – и подснежники, и медуницу, и шоколад.
Но весна не может расстаться с белым и желтым. Либо бархатцы и купава лопнут, либо цветет черемуха.
Белое и желтое проходят всю весну, и даже в середине лета белое и желтое сходятся в одном цветке ромашки.
ПОДВЕСНОЙ МОСТ
Недалеко от села Лужки находится подвесной мост.
Он нависает над рекой Истрой, и когда идешь по нему, мост качается, сердце замирает и думаешь – улетишь!
А Истра внизу беспокойно течет и как бы толкается: хочешь летать, лети! Потом вы выходите на берег, и ваши ноги, как каменные, неохотно идут; недовольны тем, что вместо того, чтобы снова улететь, они втыкаются в землю.
Однажды я приехал в село Лужки и сразу пошел к мосту.
И тут роза ветров. Подвесной мост скрипел и раскачивался. У меня закружилась голова, и я хотел прыгнуть, а я вдруг прыгнул и – казалось – взлетел.
Видел далекие поля, большие леса за полянами, и река Истра изгибами-полумесяцами вырезала леса и поля, рисовала на земле быстрые узоры. Я хотел полететь в великие леса по лекалам, но потом услышал:
По мосту шел старик с палкой в руке.
Почему ты здесь прыгаешь?
Я тоже жаворонок! Толстоносый! Наш мост полностью разрушен, так что смотрите, он сломается.Давай, давай, прыгай на берег!
И он пригрозил палкой. Я спустился с моста на берег.
«Хорошо, – думаю я, – это еще не все, что я умею прыгать и летать. Мы также должны иногда приземляться. «
В тот день я долго гулял по берегу Истры и вспомнил, почему мои друзья. Вспомнил и Лёву, и Наташу, вспомнил маму и брата Бору, вспомнил и Орехиевну.
Пришел домой с письмом. на столе Орехиевна пишет:
«Я бы летела к тебе на крыльях.У меня нет крыльев. “
МЕДВЕДЬ-КАЯ
Ползание по мокрой песчаной тропе Медведица-Кая.
Утром, еще до дождя, здесь прошел лось – лось с пятью ветвями на рогах и лось с теленком. Затем дорогу перешел одинокий и черный кабан. И сейчас все еще слышно, как он ворочается в овраге в сухом камыше.
Медведь не слушает кабана и не думает о проплывшем под утро лосе. Он ползет медленно и сморщивается, только если запоздалая капля дождя упадет на него с неба.
Медведица не смотрит в небо. Затем, когда он станет бабочкой, он снова увидит это, прыгнет. И теперь ей нужно ползти.
Тихо в лесу.
Сладкий запах таволги вместе с туманом разносится по болоту. Медвежонок-кая ползет по мокрой песчаной тропе.
КРЫША
Ладья утонула в траве. Он упал с дерева в траву и утонул в ней, даже немного подавился.
Ладья испугалась.Сидит в траве. Он вытаращил глаза, но не увидел ничего, кроме травы. Он долго так сидел, а потом высунул голову из травы – вау! Вокруг лес. Деревья лохматые и косматые, колючие и густые.
Потом ладья взяла и снова спряталась в траве.
Он сел, сел, снова выглянул. Лес стоит на месте, глядя на ладью. И снова ладья спряталась.
Так и пошло с ними. Ладья торчит головой – лес стоит; спрячется, и лес смотрит, и трава вокруг шумит, травинки скрипят, а сухие потрескивают.
Ладья пошла по траве пешком, стебли раздвинула клювом, а сам дрожал от страха.
Вдруг трава побежала, и ладья увидела поле, и в поле мычали на ладью два быка. И оба белолобые! Какой ужас – белолобый! Оба! И ладья попятилась в траву.
И тогда земля задрожала! Раздался топот, грохот!
Дядя едет на кобыле по дороге! Дядя! В шляпе!
Не только на кобылу залез, но и шапку надел!
Ладья от страха взмахнула крыльями – и полетела!
Я полетел впервые в жизни.
ЛОШАДЬ ДУМАЕТ
Конь задумался. Стоит на лугу и думает. А траву не жует, на бабочек не смотрит, хвостом даже мух не гоняет – думает.
Лошадь думает, – сказал возница дядя Агафон. – Да и есть над чем подумать. Жизнь сложна.
Не знаю, о чем думать? – сказал Колька, механизатор. – Вот и волнуюсь – ты подумаешь! У трактора много лошадиных сил, а запчастей не хватает!
Подумай, родной, – сказала Орехиевна.- Надо думать. В мире осталось не так много ваших лошадей.
И конь подумал. Ее глаза были влажными, серьезными. Она долго так стояла, а потом замахала хвостом и поскакала в поле. Погоня за бабочками.
Рассказы о природе. Полноразмерная иллюстрация практически на каждом развороте проста и понятна по рисунку и, тем не менее, передает тончайшие нюансы состояния природы в акварелях Галины Макавеевой.
Для младшего школьного возраста
Коваль Юрий Иосифович
Рисунки Галины Александровны Макавеевой
Издательство «Малыш»
Москва, 1991
ВОРОБЬЕЕ ОЗЕРО
Давным-давно я слышал рассказы о Воробьевом озере.
Говорили, что ловили огромного леща, который не помещался в таз, окуня, который не помещался в ведро, чудовищных щук, которые вообще ни во что не помещались.
Удивительно, что щуки и окуни такие огромные, а озеро – Воробиное.
Перейти к Воробьему озеру. Вы найдете его там, в лесу.
Я искал и однажды добрался до Воробьего озера. Не слишком большой, но и не слишком маленький, он лежал среди еловых лесов, и три острова рассекали его воды прямо посередине.Эти острова выглядели как узконосые корабли, плывущие один за другим, а паруса кораблей были березовыми.
Лодки не было, и я не смог добраться до островов, начал ловить рыбу.
Видел щуку, окуня и золотистого леща. Правда, все они были не очень большие, в одно ведро умещались, а места еще оставалось.
В это самое место я положил лук, почистил картофель, бросил горошек, долил воды и повесил ведро над огнем.
Пока у меня кипело ухо, я смотрел на корабли-острова, на их березовые паруса.
Иволги летали над зелеными парусами, которые трепетали и развевались на ветру, и не могли сдвинуть с места свои корабли. И мне понравилось, что в мире есть такие корабли, которые невозможно сдвинуть с места.
Грунт
Поздним весенним вечером, когда солнце прячется за верхушки деревьев, из ниоткуда над лесом появляется странная длинноклювая птица. Он низко летит над прозрачным ольховым лесом и внимательно осматривает все поляны и поляны, словно что-то ищет.
Хорьх … Хорк … – сверху доносится хриплый голос – Хорьх …
Раньше в деревнях говорили, что это вовсе не птица, а как чертенок, летящий над лесом в поисках своих потерянных рогов.
Но это, конечно, не дьявол. Это вальдшнеп, летящий над лесом в поисках невесты.
У вальдшнепа вечерние глаза – большие и темные. За хриплый голос вальдшнеп иногда называют «хрюканьем», а за длинный клюв – «слоном».
В одной деревне, как я слышал, его ласково называют «валишен». Это имя мне нравится больше всего.
ДИК И ЧЕРНИКА
У нас в хижине живет собака по имени Дик. Он любит смотреть, как я курю. Он садится напротив меня и смотрит, как дым выходит из моего рта.
Дик – добрая собака, но обжора. Набить желудок рыбьими внутренностями и зарыть голову под дерево, чтобы комары не кусались – вот что ему нужно!
Однажды в болоте я нашел черничный луг.Я не мог оторваться от черники, собирал и ел по пригоршню.
Дик побежал то с одной стороны, то с другой, заглянул мне в рот, не понимая, что я его ем.
Это черника, Дик! – Я объяснил. – Посмотри, сколько его.
Я взял горсть и протянул ему. Он быстро снял ягоды с ладони.
А теперь иди вперед, – сказал я.
Но Дик не понимал, откуда ягоды, бегал, толкал носом в бок, чтобы я о нем не забыла.
Тогда я решил научить Дика некоторой мудрости. Стыдно сказать, но я встала на четвереньки, подмигнула ему и стала есть ягоды прямо с куста. Дик от восхищения подпрыгнул, открыл рот – а затрещали только кусты.
Два дня спустя Дик собирал чернику вокруг хижины, и я был рад, что не научил его любить смородину и морошку.
)
Юрий Коваль ОЗЕРО ВОРОБЫНОЕ
Воробьевое озеро
Давным-давно я слышал рассказы про Воробьевое озеро.
Сказали, что ловили огромного леща, который не помещался в таз, окуня, который не помещался в ведро, чудовищных щук, которые вообще ни во что не помещались.
Удивительно, что щуки и окуни такие огромные, а озеро – Воробиное.
Перейти к озеру Воробиное. Вы найдете его там, в лесу.
Я искал и однажды добрался до Воробьего озера. Не слишком большой, но и не слишком маленький, он лежал среди еловых лесов, и три острова рассекали его воды прямо посередине.Эти острова выглядели как узконосые корабли, плывущие один за другим, а паруса кораблей были березовыми.
Лодки не было, и я не смог добраться до островов, начал ловить рыбу.
Видел щуку, окуня и золотистого леща. Правда, все они были не очень большие, в одно ведро умещались, а места еще оставалось.
В это самое место я положил лук, почистил картофель, бросил горошек, долил воды и повесил ведро над огнем.
Пока у меня кипело ухо, я смотрел на островные корабли, на их березовые паруса.
Иволги летали над зелеными парусами, которые трепетали и развевались на ветру, и не могли сдвинуть свои корабли с места. И мне понравилось, что в мире есть такие корабли, которые невозможно сдвинуть с места.
Grunt
Поздним весенним вечером, когда солнце прячется за верхушки деревьев, из ниоткуда над лесом появляется странная длинноклювая птица. Он низко летит над прозрачным ольховым лесом и внимательно осматривает все поляны и поляны, словно что-то ищет.
Хорьх … хорх … – сверху доносится хриплый голос – Хорьх …
Раньше в деревнях говорили, что это вовсе не птица, а как чертенок, летящий над лесом, смотрящий за его рога, которые он потерял.
Но это, конечно, не черт. Это вальдшнеп, летящий над лесом в поисках невесты.
У вальдшнепа вечерние глаза – большие и темные. За хриплый голос вальдшнеп иногда называют «хрюканьем», а за длинный клюв – «слоном».
В одной деревне, я слышал, его ласково называют «валишен». Это имя мне нравится больше всего.
Дик и черника
С нами в хижине живет собака по имени Дик. Он любит смотреть, как я курю. Он садится напротив меня и смотрит, как дым выходит из моего рта.
Дик – добрый пес, но обжора. Набить желудок рыбьими внутренностями и зарыть голову под дерево, чтобы комары не кусались – вот что ему нужно!
Однажды в болоте нашел черничный луг.Я не мог оторваться от черники, собирал и ел по пригоршню.
Дик побежал то с одной стороны, то с другой, заглянул мне в рот, не понимая, что я его ем.
Это черника, Дик! – Я объяснил. – Посмотри, сколько его.
Я взял пригоршню и протянул ему. Он быстро снял ягоды с ладони.
А теперь идите сами, – сказал я.
Но Дик не понял, откуда ягоды, бегал, толкал носом в бок, чтобы я о нем не забыла.
Тогда я решил научить Дика некоторой мудрости. Стыдно сказать, но я встала на четвереньки, подмигнула ему и стала есть ягоды прямо с куста. Дик от восхищения подпрыгнул, открыл рот – а затрещали только кусты.
Два дня спустя Дик собирал чернику вокруг хижины, и я был рад, что не научил его любить смородину и морошку.
Star ide
Ранней весной мы с Витей поехали ловить рыбу на Мосту.
Мост не так уж далеко от нас, но еще километров шесть.Шли, гуляли, месили болотную и лесную родниковую грязь, устали. Подошли к Мосту – сразу разожгли огонь, начали варить чай. Витя говорит:
Не знаю, как вы, но всю жизнь мечтаю поймать большого язя.
Насколько большой? Какие размеры?
Не менее пыльника.
Какая загрузка? Обычный или бродячий?
Ну, это тоже ты, мальчик. Язь размером с болотный бродяга! Нет такого. Ловим язя на обычный, знакомый брезентовый багажник.
Договорились и связали тайного осла. В чем секрет этого осла, сказать не могу – Витя не заказывает.
И вот мы посадили дюжину червей на большой крючок и бросили все это в воду.
А ide не берет. Маленькая сорочка возится с червями. Звенит колокольчик на осле.
Замучил сорожонку, – говорит Витя, – одолел. Сорожонка – небольшая плотва. На Севере мы называем таракан осой.
К вечеру хоть сорожонки поймали, а идя не берет.
И вот наступила ночь.
Над горой Цыпина, под звездами, гуси и журавли, тянущиеся на север, вальдшнепы порхали и моргали, а потом взялся язь.
Трос ужасно растянулся, Витя дрожал, схватился за веревку обеими руками, потянул к берегу.
И вдалеке, в темноте у камыша, плескалась вылупившаяся на поверхность язь. Серебряные блики лились на воду от ударов его хвоста, и летели звездные брызги.
И вот Витя вытащил язь на берег и чуть не вытащил, как вдруг язь вытащил. Витя поскользнулся и упал в воду рядом с язя.
И вот они оба валяются в черной воде, и от них обоих летят звездные брызги. И понял, что иде уйдет сейчас, если я чего-то не придумаю.
И я придумал. Я тоже упал в воду по другую сторону язя. А теперь мы уже вместе в воде и между нами иде.
А над нами, кстати, все ночные созвездия, все главные весенние звезды светят и стоят, и особенно отчетливо, я вижу, над нами стоят Лев и Близнецы. А теперь мне кажется, что мы с Витей близнецы, а между нами лев. В голове как-то все запутано.
И все-таки мы вытащили язь, вытащили на берег, и он оказался очень большим. Мерить ботинок было некогда – была ночь, а в ведро он не влез.
Перевернули в ведро и побежали по болоту и лесной родниковой грязи домой, на гору Цыпин.Язь бился в ведре хвостом, и в каждой гамме играл главные весенние созвездия – Лев и Близнецы.
Мы надеялись, что язь не заснет до утра, но он заснул.
Очень расстроился, что звездчатый язь заснул и на земле от него не осталось и следа. Взял доску, надел на нее язь и обвел карандашом точно по контуру. А потом долго сидел – вырезал звездочку язя. Пусть его след останется на моей доске.
А тот иде, который вы видите на картинке, мы поймали в другой раз. Это не язь, а яйцо. Но почему-то он еще и звездный. Не знаю почему. Мы поймали его утром, когда звезды скрылись под пеленой солнца … Наверное, каждый язь – звезда …
Чага
Над рекой, над водоворотом, в котором обитает диковинная северная рыба хариус , прячется от коршуна, есть береза.
Ствол березы кривой, то наклоняется к реке, то утаскивает прочь от таежной воды, и кора лопается на самом крутом колене.
Здесь много лет растет березовый гриб чага.
Срубил чагу топором.
Огромная, с бычьей головой, в рюкзак еле залезла.
Несколько дней сушила чагу на солнышке, а когда гриб засохла, рубила ножом черно-оранжевую сердцевину, складывала в кастрюлю и кипятила.
Чай кончился, и я выпила чагу. Горький, как чай, пахнет подгоревшими грибами и далеким весенним березовым соком.
Цвет густой, кофейный, цвета лужи, в которой северный хариус прячется от воздушного змея и от наших глаз.
Окрестности
Я не боюсь змей, но боюсь самым серьезным образом. В тех местах, где много гадюк, я всегда хожу в резиновых сапогах и намеренно сильно топаю, чтобы змеи знали, что я иду.
«Этот парень снова топает», – наверное, думают гадюки. – Смотри, придет. Мы должны уйти.”
Семья гадюк живет на камнях за нашим домом. В теплые солнечные дни они выползают погреться на гальке. Мы много лет жили бок о бок, и пока – тьфу, тьфу, тьфу – там Ссориться у нас не повод
Однажды Витя решил сфотографировать змею. Я поставил штатив на камни, стал наблюдать.
Вскоре гадюка выползла, и Витя щелкнул. Я пошел смотреть на него.
Свернувшись калачиком, гадюка лежала на камнях, лениво поглядывая на фотографа, а за ним, по самые пятки, лежала вторая.Эту секунду Витя не замечал и каждую секунду мог наступать на нее. Я уже собирался закричать, как вдруг увидел третьего, ползущего к штативу.
Вы окружены, – сказал я фотографу. – Прекратите снимать.
Теперь сделаю еще один дубликат. Солнце выйдет из-за облака.
Солнце наконец-то выглянуло из-за облака, Витя сделал дубликат и осторожно, маневрируя между гадюками, вытащил треногу.
Тьфу, тьфу, тьфу, – сказал я, – ничего не произошло.И был такой случай с гадюками.
У нас в селе старый дом, заброшенный. Хозяин этого дома заходит редко, всю зиму дом пустует.
И вот однажды весной в этот дом пришли две девушки-художницы. Хотели жить в деревне, рисовать.
Зашли в дом и решили первым делом разжечь печь.
Открыли дверцу духовки, и оттуда вдруг вылезли две здоровенные гадюки.
Это был действительно крик!
Тузик
В селе Василево все собаки – Тузики, все коровы – Заря, а все тети – Тетя Мани.
Заходите в деревню, и вас встречает первый Тузик – Тузик, который встречает вас. Он веселый, добрый. Ласково тереться о ногу, мол – заходи, заходи. Дашь ему корочку, и он от радости прыгает, как будто ты скатал ему целую лепешку.
Ты идешь по деревне, а из-за забора смотрят новые тузики, думают о корочке, и мычание рассвета в сараях, и тётя Мани все сидят на скамейках, нюхают сирень.
Подходишь к какой-то тете Мане и говоришь:
Тетя Маня, можно мне молока налить?
Пройдете через всю деревню – там молоко выпьете, там редьку отведаете, сирень порвете.И последний Тузик провожает тебя на окраине. И он долго ухаживает за вами и громко лает на прощание, чтобы вы не забыли деревню Васильево.
А в селе Плутково все собаки – Дозорки, все коровы – Дочери, а все тетки – еще тети Мани. Там же живет мой сердечный друг Лева Лебедев.
Морошка
Мох – это мягкий пушистый мех под ногами.
Солнечные ягоды, оранжевые и желтые, разбросанные по моховому лугу.Морошка.
Желтые созрели, оранжевые вот-вот созреют.
Морошка немного похожа на белую малину. Кажется, что это маленькие ягоды малины, растущие среди мха.
Но морошка не такая сладкая и ароматная, как малина.
Но я бы не променял морошку на малину. У нее северный, таежный вкус, и сравнивать его не с чем – кроме вкуса росы.
Морошка вобрала в себя всю свежесть сырого леса, всю сладость мохового болота – и свежести было много, но немного сладости.
Да кому это нужно – кто пьет чай закуской, кто сверху.
Когда устаешь под сумкой после долгого путешествия, когда пересыхает горло, морошка кажется медом. Мох и прохладный болотный мед.
Фарфоровые колокольчики
Кто бы мы ни любили фарфоровые колокольчики больше всего.
Растет в глубине леса, в тени, и цвет у него странный – солнышко. Не водянистый, а прозрачный, фарфоровый. Его цветы невесомые, их нельзя трогать.Просто смотри и слушай.
Фарфоровые колокольчики звенят, но лесной шум всегда их заглушает.
Гудят ели, скрипят хвоя, дрожит листва осины – где слышно легкий звон фарфорового колокольчика?
Но все же я ложусь на траву и слушаю. А я долго лежу, а еловый грохот и дрожь осиновых листьев в сторону – и слышится далекий скромный колокольчик.
Возможно, это не так, возможно, я все это придумываю, а в наших лесах не звенят фарфоровые колокольчики.Послушай это. Мне кажется – звонят!
Пантелейские торты
Прошлой ночью мы ночевали у дедушки Пантелей. Давным-давно, пятьдесят лет назад, он срубил дом в тайге и живет в нем один.
Доехали до Пантелей поздно ночью. Обрадовался гостями, поставил самовар.
Долго сидели за столом, разговаривали, песни пели.
Пантелей молчал и все смотрел на то, что они такие, городские. Наши разговоры и песни, привезенные из города, казались ему чудесными.
Одна песня ему понравилась: «На улице дождь, дождь …»
Утром мы встали рано, после наступления темноты, а дедушка уже встал. Я посмотрел за перегородку, чтобы увидеть его. На столе горела свеча, и при свете деда Пантелей месил тесто. Судя по всему, он собирался печь хлеб.
Солнце взошло. Мы начали готовиться к дороге и на прощание решили сфотографировать Пантелей.
Ты, дедушка, сними шляпу – зачем фотографировать в шапке?
Зачем снимать? Она греет мне голову.
Хорошо, тогда поднимите сеть, как если бы вы ее чинили. Пантелей не стал снимать шляпу, а взял сеть в руки, покачал головой и улыбнулся мыслям горожанина.
Тогда он вошел в дом и вынес что-то, обернутое тряпкой. Пакет был горячим. Открыл и увидел тонкие лепешки из ржаной муки.
Берите, – сказал Пантелей, – в дорогу.
Когда мы перешли гору Чуваль и остановились на отдых, я вынул из мешка лепешки Пантелеева.Они высохли и рассыпались.
Начали их есть, вымочив в ручье.
В лепешках Пантелей не было ни соли, ни сладости. Они были свежи, как вода.
Интересно, что это за странные лепешки, почему они безвкусные?
Тут я понял, что вкус есть, только очень простой. Такие лепешки, наверное, может испечь только одинокий старик, живущий в тайге.
Lapwing
Над сырым затопленным полем, в месте, где особенно много весенних луж, чибисы с криком летают с криком весь день.
Они яростно машут своими широкими крыльями, ныряют в воздух вправо, влево и кувыркаются. Кажется, что сильный ветер мешает им лететь.
Но ветра в поле нет. Солнце светит, отражаясь в гладких сверкающих лужах.
У Чиби полет необыкновенный, игривый. Чибис играет, плещется в воздухе, как ребята плещутся в реке.
Когда чибис садится на землю, не сразу поверишь, что это та самая птица, которая только что кувыркалась по лужам, прикидываясь дураком.Сидящий чибис строг и красив, а легкомысленный хохолок на голове кажется совершенно неожиданным.
Однажды я видел чибисов, преследующих пустельгу.
Пустельга нечаянно подошла к их гнезду и попала в беду. Один чибис все время кувыркался перед ее носом и мешал летать, а второй налетал сверху и ломал то, что ему нужно было сделать.
Отогнав хищника, чиби опустились на землю и пошли по лужам, размахивая гордыми гребнями.
Канюк
Пастух Володя подстрелил птицу и принес мне.
Вот, – сказал он, – посмотри, что я снимал. Птица была живая. Выстрел сломал ей крыло.
Птица, серая с золотыми глазами, впилась в меня взглядом, хлопнула клювом и зашипела.
Не надо на меня шипеть, – сказал я. – Я не стрелял в тебя, а в этот дурак. Почему ты ее нокаутировал? – спросил я Володю. – Он разозлился, что ли?
Она летает, и я думаю: дай мне укол.
Вы должны ударить.В глаза.
Обиделся пастух Володя. Он прищурил глаз, которым целился, вернулся в угол хижины и присел на корточки.
На столе сидела седая птичка с золотыми сердитыми глазами. Как только я подошел, он шипел и бился клювом, лапы и когти были острыми, ужасными.
Она была крупной, размером с ястреба-тетеревятника, с черными пятнышками на груди и хвосте, но в целом производила впечатление серебристого, серого, зимнего.
Что это за птица? – пробормотал Володя в углу.- Как ее зовут?
Buteo lagopus, – ответил я. – Да ты еще не вспомнишь.
Что … бутя? – Володя наконец забился в угол и теперь прищурил другой глаз, в который не целился.
Помогите, – сказал я. – Попробуем выпрямить крыло.
Я надел толстые кожаные перчатки и, пока Володя держал птицу, поправил крыло, как мог.
Это было труднее всего. Buteo lagopus щелкал, трескался и клевал, порвал когтями и перчатки, и куртку.
На место перелома я надел две планки-шины, наложил на них тугую повязку, чтобы разъяренный Buteo lagopus не оторвал его от крыла.
Потом птицу вынесли на улицу и поставили на забор. Бутео лагопус смотрел на нас с ненавистью. Его глаза были бесстрашными и сильными.
Почему ты так на меня смотришь? Я сказал. – Он сбил тебя с ног, при чем тут я?
Но раненый Buteo lagopus не видел разницы между нами – Володей и мной.
«Buteo lagopus» – латинские слова. А по-русски эту птицу называют очень просто – Черноногий канюк.
В наших краях он появляется очень редко, до самой суровой зимы.
Три сойки
Когда сойка кричит в лесу, мне кажется, что огромная еловая шишка трется о сосновую кору. Но зачем комку тереться о кору? Это глупо?
И сойка кричит о красоте. Она думает, что поет. Что за птичье заблуждение! И сойка хорошо выглядит – голова бледно-желтая с хохолком, на крыльях – голубые зеркала, а голос, как грабли, – скрип и скрежет.
Однажды на рябине собрались три сойки и давайте закричать. Кричали, кричали, горло рвали – надоело. Выскочил из дома – сразу разбежался. Подошла к рябине – под рябиной ничего не было видно, а на ветвях все в порядке, непонятно, о чем кричат. Правда, рябина еще не полностью созрела, не красная, не малиновая, но самое время – сентябрь.
Зашел в дом, а сойки опять на рябину прилетели, кричали, загребали.Я слушал и думал, что они многозначительно трещат.
Кричит: – Повзрослеет! Созревает!
Еще: – Разминка! Разогрев!
А третий кричит: – Тринтрябрь!
Первую сразу понял. Это она про рябину кричала, мол, рябина еще созрела, вторая – что солнышко рябину согреет, а третья никак не могла понять.
Тут я понял, что сойкин “тринтрябрь” это наш сентябрь.Сентябрь – слишком сладкое слово для ее голоса.
Кстати, заметил эту сойку. Я ее слушал и в октябре, и в ноябре, и все она кричала: «Тринтрябрь!»
Вот глупая баба, вся наша осень для нее – Тринтрябрь.
Один, два, конь, четыре
На поле стояли четыре стога сена.
Каждый раз, проходя мимо, я с удовольствием смотрел на них. Мне нравилось, как они переходят с дороги в лес, и я всегда считал их себе: раз, два, три, четыре…
Однажды я шел по дороге и, как обычно, начал считать: раз, два, три, четыре …
Где третий стог сена? На счет три была лошадь. Она явно жевала остатки третьего стога сена.
«Она прогрызла весь стог сена? Я думал. – Нет, наверное, стог сена забрали, и лошадь случайно попала в это место.
Прошел месяц, и снова я был рядом, и счет вышел такой: чибис, два, заяц, четыре.
Уже не было первого стога сена, и на его месте ходил чибис, а между вторым и четвертым я поднял зайца.
А через месяц ни одного аккаунта не вышло. В поле не было ни чибиса, ни зайца, стояла только четверть сена, засыпанного снегом. Так простоял до весны.
Бело-желтые
Самые важные бабочки – это, конечно же, лемонграсс. Они появляются раньше всех.
В оврагах еще снег, а над теплым лугом кружат лимонники.Их желтые крылья спорят со старым снегом и смеются над ним. А из земли – бело-желтые – несут первые цветы – ветреница, мать и мачеха.
Бело-желтое показывает нам начало весны, а уже потом все остальное – и подснежники, и медуницу, и шоколад.
Но весна не может расстаться с белым и желтым. Либо бархатцы и купава лопнут, либо цветет черемуха.
Белое и желтое проходят всю весну, и даже в середине лета белое и желтое сходятся в одном цветке ромашки.
Подвесной мост
Недалеко от села Лужки находится подвесной мост.
Он нависает над рекой Истрой, и когда идешь по нему, мост качается, сердце замирает и думаешь – улетишь!
А Истра внизу беспокойно течет и как бы толкается: хочешь летать, лети! Потом вы выходите на берег, и ваши ноги, как каменные, неохотно идут; недовольны тем, что вместо того, чтобы снова улететь, они втыкаются в землю.
Как-то приехал в село Лужки и сразу пошел к мосту.
И тут роза ветров. Подвесной мост скрипел и раскачивался. У меня закружилась голова, и я хотел прыгнуть, а я вдруг прыгнул и – казалось – взлетел.
Видел далекие поля, большие леса за полянами, и река Истра изгибами-полумесяцами вырезала леса и поля, рисовала на земле быстрые узоры. Я хотел полететь в великие леса по лекалам, но потом услышал:
По мосту шел старик с палкой в руке.
Почему ты здесь прыгаешь?
Я тоже жаворонок! Толстоносый! Наш мост полностью разрушен, так что смотрите, он сломается. Давай, давай, прыгай на берег!
И он пригрозил палкой. Я спустился с моста на берег.
«Хорошо, – думаю я, – это еще не все, что я умею прыгать и летать. Мы также должны иногда приземляться. «
В тот день я долго гулял по Истринскому берегу и вспомнил, почему друзья. Вспомнил и Лёву, и Наташу, вспомнил маму и брата Борю, вспомнил и Орехиевну.
Я пришел домой с письмом на столе. Орехиевна пишет мне:
«Я бы летела к вам на крыльях. У меня нет крыльев. “
Медведь-кая
Ползание по мокрой песчаной тропе Медведица-кая.
Утром, еще до дождя, здесь прошел лось – лось с пятью ветвями на рогах и лось с детенышем. одинокий черный кабан перешел дорогу. И теперь еще можно слышать, как он ворочается в овраге в сухих камышах.
Медведь не слушает кабана и не думает о проплывшем утром лосе.Он ползет медленно и сморщивается, только если запоздалая капля дождя упадет на него с неба.
Медведица не смотрит в небо. Затем, когда он станет бабочкой, он снова увидит это, прыгнет. И теперь ей нужно ползти.
Тихо в лесу.
Сладкий запах таволги вместе с туманом разносится по болоту. Медвежонок-кая ползет по мокрой песчаной тропе.
Ладья
Ладья утонула в траве. Он упал с дерева в траву и утонул в ней, даже немного подавился.
Ладья испугалась. Сидит в траве. Он вытаращил глаза, но не увидел ничего, кроме травы. Он долго так сидел, а потом высунул голову из травы – вау! Вокруг лес. Деревья лохматые и косматые, колючие и густые.
Потом ладья взяла и снова спряталась в траве.
Он сел, сел, снова выглянул. Лес стоит на месте, глядя на ладью. И снова ладья спряталась.
Так и пошло с ними. Ладья торчит головой – лес стоит; спрячется, и лес смотрит, и трава вокруг шумит, травинки скрипят, а сухие потрескивают.
Ладья пошла по траве пешком, раздвинула клювом стебли, а сам дрожал от страха.
Вдруг трава побежала, и ладья увидела поле, и в поле мычали на ладью два быка. И оба белолобые! Какой ужас – белолобый! Оба! И ладья попятилась в траву.
И тогда земля задрожала! Раздался топот, грохот!
Дядя едет на кобыле по дороге! Дядя! В шляпе!
Не только на кобылу залез, но и шапку надел!
Ладья от страха хлопнула крыльями – и полетела!
Я полетел впервые в жизни.
Лошадь думала
Лошадь думала об этом. Стоит на лугу и думает. А траву не жует, на бабочек не смотрит, хвостом даже мух не гоняет – думает.
Лошадь думает, – сказал возница дядя Агафон. – Да и есть над чем подумать. Жизнь сложна.
Не знаю, о чем думать? – сказал Колька, механизатор. – Вот и волнуюсь – ты подумаешь! У трактора много лошадиных сил, а запчастей не хватает!
Подумай, родной, – сказала Орехиевна.- Надо думать. В мире осталось не так много ваших лошадей.
А конь подумал. Ее глаза были влажными, серьезными. Она долго так стояла, а потом замахала хвостом и поскакала в поле. Погоня за бабочками.
Король муравьев
Иногда бывает – тебе что-то грустно, тебе грустно. Сидишь вяло и скучно – ничего не видишь, идешь по лесу и, как глухой, ничего не слышишь.
И вот однажды – а это было ранней зимой – вяло и скучно, грустно и грустно, я шел по лесу.
«Плохо», – подумал я. «Моя жизнь плохая. Я действительно не знаю, что мне делать? ”
Клей! – вдруг услышал я.
Что еще клеить?
Клей! Клей! – крикнул кто-то из-за деревьев. Вдруг я заметил под деревом снежный бугор.
Сразу понял, что это муравейник под снегом, а в муравейнике почему-то остались черные дыры. Кто-то вырыл в ней ямы!
Я подошел ближе, нагнулся, а тут из дырки торчал серый длинный нос, черные усики и красный колпак, и снова раздался крик:
Клей! Клей! Клей!
И, хлопая зелеными крыльями, Король Муравьев вылетел из муравейника.
Я от удивления отпрянул, а Царь-Муравей слетел между деревьями и крикнул:
Клей! Клей! Клей!
«Тьфу бездна! – подумала я, вытирая пот со лба. – Глина, – говорит он. Зачем что-то клеить? Что к чему клеить? Ну жизнь. “
Тем временем Царь Муравьев улетел недалеко, осел на землю.
Был еще один муравейник, в котором норы тоже были черными. Царь нырнул в нору и исчез в глубине муравейника.
Только тогда я понял, кто такой Король Муравьев. Это был Зеленый дятел.
Не все видели зеленого дятла, они не в каждом лесу живут. Но в лесу, где много муравейников, вы обязательно встретите зеленого дятла.
Муравьи – излюбленная еда зеленых дятлов. Зеленые дятлы очень любят муравьев. А муравьи не любят зеленых дятлов, они просто терпеть не могут.
«А как же я? Я думал. – Я люблю обеих.Как быть? Как в этом разобраться? «
Я пошел домой потихоньку, а Король Муравьев крикнул мне вслед:
Клей! Клей! Клей!
Ладно, ладно, – пробормотал я в ответ. – Я буду клеить! Я буду! Короче, я» попробую.
На пол гниль начал гниль. Разместил созвездие Большой Медведицы.
Правильно ли я сделал, чтобы разбудить тебя? – волновался Николай.
В хижине светились в так же, как и на улице.Ничего не освещали, не топили, но хотелось посмотреть, посмотреть на них.
Ночью
Да вставай, вставай!
Проснулся.
Выходи.
Я думал, что что-то случилось. Он схватил ружье со стены, засунул ноги в мокрые со вчерашнего дня ботинки и выскочил из хижины.
Смотрите, смотрите, вы должны это увидеть.
Николай стоял под навесом у порога. Была тихая и сырая глубокая ночь. Легчайший мелкий дождь шелестел по лиственнице.
Не видел и не понимал, где искать.
Я не вижу, сказал я.
Прямо под ногами.
Я посмотрел себе под ноги и увидел на земле тусклые светящиеся звезды. Так бывает, что звезды небесные светят сквозь облачную пелену.
Это гнилые, – сказал Николай. – Видите, они светятся …
От порога до костра протянулась светлая дорожка. Днем мы сожгли тухлое бревно и, волоча его к огню, посыпали землю пылью.
Вот гнилые, – сказал Николай.- Они светятся. Вы должны это увидеть, поэтому я разбудил вас.
Мы стояли бок о бок и смотрели на землю, по которой было рассеянно тихо и спокойно, очень простой свет.
Вскоре мы замерзли, собрали самых крупных светлячков, отнесли их в хижину.
Заказать Ленты
Заказать Ленты живые в березовых лесах. Я не знал.
Но потом я пошел в березовый лес за березками, и вдруг – стаями, стаями – на глазах у меня стали вылетать Ленты Ордена.
Я хотел погнаться за ними, но не стал. Как-то глупо гоняться за орденскими лентами.
Заказать Ленты – ночные бабочки. Днем они прячутся в берёзках, а ночью свободно летают по земле.
Однажды ночью Лента Ордена пришла в хижину. Я видел ее через окно.
Он открыл окно и поставил свечу на подоконник, чтобы заманить ее поближе. И она была соблазнена.
Плавными кругами, колеблясь и вздрагивая, она подлетела к хижине.Она села на подоконник.
Она смотрела на свечу, и я подумал, что на свете не может быть лучшего порядка. Для моей хижины.
Озеро Киево
Бело-белые, мол, были воды озера Киево.
Даже в безветренные дни они двигались и двигались, и внезапно, подобно белой волне, они взмывали в небо.
Чайки – тысячи чаек – жили на озере Киево. Отсюда они рассыпались по ближайшим рекам. Летели на Москву-реку, на Клязьму, на Яузу.Все чайки, которых мы видели в Москве, вылупились на озере Киево.
Сначала озеро было далеко от Москвы. Но потом это стало ближе, ближе. Озеро не сдвинулось с места, но вырос огромный город и его огромная окраина. Дома и домики заполнили озеро, наступили на его берега. На берегах появились ржавые железяки и гнутые трубы.
Озеро Киево высохло. Морщинки островов и заливов рассекают водное зеркало. Многие чайки уехали жить на свободные места.
«Киево», конечно, необычное слово.Слово еще остается.
Остались на озере и чайки.
Мы тоже останавливались у последних чаек.
Букет кроликов
На самом деле зайцы не собирают букеты. Зачем зайцу букет? Все полевые цветы находятся над ушами зайца, все лесные цветы – за хвостами зайца. А сам заячий хвост называют «затяжным» или «цветочным». Так говорят старые охотники о заячьем хвосте, и они знают свое слово.
А вот, вот, появился заяц, который собрал букет.Ткнул всех в букет: и клевер, и жабу, и кашу, и ромашку.
Она идет с букетом и не знает, кому его подарить. Зачем лисе или волку букет из кроликов? Им плевать на цветы.
Медведь любит цветы, но не в букетах. У него будет куст малины.
А барсук? Только поздно ночью он вылезает из ямы, и если подарить ему, уж простите, букет на лесной тропинке, он может ткнуть его себе на шею.
Не знаю, что делать с букетом кроликов.Он собран и должен быть передан кому-нибудь.
Ладно, отдадим барсуку и посмотрим, что будет.
Снегири и кошки
Поздняя осень с первым порошком пришла к нам из северных лесов снегирей.
Пухлые и румяные, они сидели на яблонях, как будто вместо опавших яблок.
И наши кошки тут же. Мы тоже забрались на яблони и расположились на нижних ветвях. Дескать, садитесь с нами, снегири, мы тоже как яблоки.
Снегири не видели кошек целый год, но думают. Ведь у кошек есть хвост, а у яблок – хвост.
Как хороши снегири, а особенно снегурочки! У них не такая огненная грудь, как у хозяина снегиря, но нежная – нежно-желтая.
Снегири улетают, снегурочки улетают. А кошки остаются на яблоне.
Они лежат на ветвях и виляют яблочными хвостами.
Серая ночь
Стало темнеть.Над тайгой, над мрачными скалами, над рекой с плещущимся названием Велс взошел узкий лисий месяц. К сумеркам ухо созрело.
Находя ложки в рюкзаках, мы расположились вокруг ведра, выловили куски хариуса и положили их в отдельную кастрюлю, чтобы хариус остыл, пока мы ели уху.
Ну, Козьма и Демьян, садитесь с нами!
С длинной можжевеловой ложкой порылся в глубине ведра – рука у меня по локти пошла паром.Ловила со дна картошку и рыбные потроха – печень, икру – потом зачерпывала прозрачный суп с зеленой пеной.
Ну, Козьма и Демьян, садитесь с нами! – повторил Леша, опуская ложку в ведро.
Садись с нами, садись с нами, Козьма да Демьян! – подтвердили мы.
Мы развели костер на невысоком берегу реки Фёльс. Наше побережье усеяно мутными льдинами. Они остались от потопа – не успели растаять. Вот льдина, похожая на огромное ухо, а вот гриб.
Кто они – Козьма и Демьян? – спросил Петр Иванович, впервые попавший в уральскую тайгу.
Уху Петр Иванович кушает бережно и уважительно. Его голова окутана паром, в очках горят небольшие костры.
Этому меня научили старые рыбаки, – ответил Леша. – Как будто есть такие Козьма и Демьян. Они помогают поймать хариуса. Необходимо позвонить Козьме и Демьяну в ухо, чтобы не обижаться.
К часу уже полночь, и небо не потемнело, оставалось ясным, сумеречным, а месяц добавил ему холода и света.
Наверное, ночь белая, – задумчиво сказал Петр Иваныч.
Белые ночи начнутся позже, – ответил Леша. – Они должны быть светлее. У этой ночи нет названия.
Может быть, серебро?
Какой серебряный! Седая ночь.
Разложив по земле еловые ветки, разложили спальники, легли. Я спрятал голову у подножия дерева. Его нижние ветви засохли, на них вырос лишайник и свисает к огню паклей, как мокрый, как белая борода.
Рядом, позади меня что-то зашумело.
Серая ночь, – задумчиво повторил Петр Иванович.
Он серый, белый или серебристый, еще пора спать.
Что-то снова зашумело позади меня.
Ухо было настолько изношено, что мне было лень обернуться и посмотреть, что оно издает. Вижу месяц, который висит над тайгой – молодой, худой, пронзительный.
Бурундук! – вдруг сказал Леша.
Я оглянулся и сразу увидел, что из-за дерева на нас смотрят два внимательных ночных глаза.
Бурундук торчал только головой, а глаза казались очень темными и большими, как ягода гонобеля.
Посмотрев на нас немного, он спрятался. Видимо, на него напал ужас: кто эти сидят у костра ?!
Но тут снова высунулась глазастая голова. Слегка насвистывая, животное выскочило из-за дерева, побежало по земле и спряталось за рюкзаком.
Это не бурундук, – сказал Леша, – на спине полос нет. Зверь запрыгнул в рюкзак, сунул лапу в брезентовый карман.Была веревка. Зацепив его когтем, он потянул.
Поехали! – Я не мог противостоять.
Подскочив к дереву, он схватился за ствол и, срезая когтями куски коры, побежал вверх по стволу, в плотные ветви.
Кто это? – сказал Петр Иванович. – Не белка и не бурундук.
Не знаю, – сказал Леша. – Не похоже ни на соболя, ни на куницу. Я ничего подобного не видел.
Серая ночь еще светилась.Огонь утих, и Леша встал, бросил в него сушину.
Не надо было над ним издеваться, – сказал мне Петр Иванович. – Он сейчас не вернется.
Мы посмотрели на верхушку дерева. Ни одна ветка не сдвинулась с места. Длинные искры от костра полетели наверх и погасли в светло-сером небе.
Внезапно сверху упал темный комок и развернулся в воздухе, став угловым, четырехугольным. Пересекая небо, он перелетал с дерева на дерево, ловя луну краем хвоста.
Тут мы сразу поняли, кто он такой. Это была белка-летяга, животное, которого днем не видно: оно прячется в дуплах, а ночью летает над тайгой.
Его крылья пушистые – перепонки между передними и задними ногами.
Белка-летяга сидела на том самом дереве, которое росло надо мной. Сверху упала какая-то шелуха, кусочки коры – спустилась белка-летяга. Он выглянул из-за дерева, затем спрятался, как будто хотел незаметно подкрасться.
Вдруг он выглянул очень близко ко мне, на расстоянии вытянутой руки. Его глаза, темные, широкие, смотрели на меня.
“Хватит или нет?” – подумала, видимо, белка-летяга.
Он сидел, свернувшись клубком, и смотрел на огонь.
Огонь шевелился и потрескивал.
Белка-летяга спрыгнула на землю и заметила большую темную яму. Это лежал на земле сапог Петра Иваныча.
Удивленно свистнув, белка-летяга нырнула в багажник.
В это же мгновение я бросился хватать сапог, но белка-летяга выскочила и побежала, побежала по вытянутой руке, по плечу и – прыгнула на пень.
Но это был не пень. Колено Петра Ивановича с большой круглой чашей.
С ужасом глядя на горящие очки, белка-летяга кашлянула, прыгнула на дерево и быстро полезла наверх.
Петр Иваныч в изумлении пощупал колено.
Какой свет, – хрипло сказал он.
Прилетев на другое дерево, белка-летяга снова упала. Видимо, его привлекал угасающий огонь костра, манящий, как лампа манит моль летним вечером.
На меня напал сон. Скорее не мечта – мечта волка. Либо закрыл глаза и упал где-то под корень ели, потом открыл их и тут увидел свисающую с веток лишайниковую бороду, а за ней было совсем осветленное небо и в нем с вершины на вершину летела белка-летяга.
С первыми лучами солнца белка-летяга исчезла.
Утром, за чаем, я все приставал к Петру Иванычу, прося его дать мне сапог, который носила белка-летяга. И сказал Леша, допивая вторую кружку чая:
А Козьма и Демьян его к нам не прислали?
Leafbreaker
Ночью задул листолом – холодный октябрьский ветер. Он пришел с севера, из тундры, уже застрявшей во льдах, с берегов Печоры.
Листорез выл в трубе, шевелил осиновую щепу на крыше, бил, взъерошивал деревья, и было слышно, как они послушно шуршат, роняя листья.
Открытое окно ударилось о раму, скрипело ржавыми петлями. С порывами ветра в комнату залетели березовые листья, росшие под окном.
К утру эта береза уже распахнулась настежь. Холодные потоки листоеда текли и текли по его ветвям, четко обозначенным в сером небе сломанным трепещущим листом.
Паутина, натянутая на елках строгим крестом-пауком, была полна березовых листьев. Сам ее хозяин куда-то уже пропал, а она все распухала листьями, провисая, как лещ сачком.
Старая яблоня
Бабушка весь день сидит у дороги, продает яблоки.
Мимо яблок проносятся машины, мотоциклы, рев тракторов. Иногда машина останавливается, покупает яблоки и продолжает гудеть.
Вот едет грузовик. Это яблоко не купишь, ему некогда.Я бы купил автобус, но у него есть остановка в трех километрах. А этот «Запорожец», если его купит, значит полкило.
Остановился и купил пол ведра.
А вы, опекун, ведро тянете, – сказала бабушка.
У дороги сидит бабушка, а за ней рябина, а за оградой старая яблоня, на ней созревают яблоки, падают на землю.
Работают целый день. Бабушка продает, яблоня яблоки роняет. Так они и живут.
Shen-shen-shen
Кто умеет приманить лошадей? Что ж, все знают, как приманить котят и цыплят.
Гуси должны быть такими: – Tag-tag-tag …
Reindeer: – Мясо-кашице-мягкое …
Овца, я слышал, одна тётя манит вот так: – Басни, басни, басни. ..
А лошадей, сказал мне Витя Белов, надо заманивать: – Шен-шен-шен …
Действительно, какое доброе слово, совсем конь. Лошади должны это понимать.
Итак, я выучил новое слово и пошел по деревне искать лошадей.
Взял, конечно, кусок черного хлеба, посолил, положил в карман. Соль, конечно, немного проснулась в кармане, но это не беда.
У меня в кармане было много вещей.
Я иду искать лошадей.
Да что-то лошадей не видно.
Бригадир подъезжает к нему на велосипеде, кричит:
Вы видели лошадей? И я ему отвечаю:
Шен-шен-шен …
Ты что, чокнутый? – говорит прораб.- Лошади сломали забор, вышли в чистое поле.
Бригадир скакал в чистое поле, высматривая лошадей в бинокль. И я подошел к реке, к месту, где росли тополя, и тихо говорю:
Шен-шен-шен.
И тут из зарослей вышли три белых коня, смотрят мне в глаза, все понимают.
Вот вам и «шен-шен-шен»! У меня только один кусок хлеба.
Летний кот
Вот на днях я встретил Летнего кота.
Рыжеволосый и горячий, поглощающий солнечное тепло, он лениво растянулся в траве, еле шевеля усами. Услышав мои шаги, он поднял голову и строго посмотрел: мол, заходи, заходи, солнце не заслоняй.
Кот весь день лежал на солнышке. Теперь правая сторона заменяет солнце, затем левую, затем хвост, затем усы.
Закат начался и закончился. Наступила ночь, но в саду еще долго что-то светилось. Это был солнечный летний кот-подсолнух.
Ночной налим
С первыми холодами на Оке начал ловить налима. Летом налим ленился плавать в теплой воде, лежал под корягами и корнями в лужах и заводях, прятался в заросших слизью ямках.
Поздно вечером я пошел проверить осла.
На плечах скрипел толстый плащ из черной резины, под ботинками потрескивали сухие перловые раковины, усеивающие песчаный берег Оки.
Темнота всегда настораживает.Я шел обычным путем, но боялся заблудиться и с тревогой оглядывался по сторонам, ища заметные кусты ивы.
На берегу внезапно вспыхнул пожар и погас. Потом он снова вспыхнул и погас. Этот пожар вызвал у меня тревогу. Почему мигает и гаснет, почему дольше не горит?
Я догадался, что это деревенский ночной рыбак проверяет удочки и не хочет, кажется, его узнают по вспышке фонаря в хорошем месте.
Эй! – крикнул я специально, чтобы напугать.- Много налимов ловили?
«Многолинейные …» – от того берега отлетело эхо, в воде что-то булькнуло, и вспышки больше не было.
Я постоял немного, хотел еще что-нибудь крикнуть, но не решился и медленно пошел к себе домой, стараясь не скрипеть плащом и перловой крупой.
С трудом нашел своих ослов, сунул руку в воду и не сразу нашел веревку в ледяной осенней воде.
Леска шла ко мне легко и свободно, но вдруг немного натянулась, и на воде у берега показалась темная воронка, в ней блеснуло брюхо белой рыбы.
Ползая по песку, из воды выполз налим. Он не бился и не дрожал. Он медленно и напряженно согнулся в руке – ночная скользкая осенняя рыбка. Я поднес налима к глазам, пытаясь разобрать на нем узоры; тускло поблескивал маленький, как у божьей коровки, глаз налима.
Налимы встречались и на других донках.
Дома я долго смотрел на налимов при свете керосиновой лампы. Их бока и плавники были покрыты темными узорами, похожими на полевые цветы.
Всю ночь налимы не спали и лениво передвигались в клетке.
Snow Rider
Говорят, когда выпадает первый снег, в лесах объявляют Snow Rider.
Он едет на белом коне по заснеженным оврагам, по сосновым лесам, по березовым рощам.
То там, за деревьями, то там, на поляне, Снежный Всадник вспыхнет, появится перед людьми и бесшумно мчится дальше – по заснеженным оврагам, по сосновым лесам, по березовым рощам.Никто не знает, почему он появляется в лесу и куда идет.
А как он разговаривает с людьми, – спросил я Орехиевну, – он разговаривает?
Зачем ему говорить с нами? О чем спросить? Он просто посмотрит на вас и сразу все поймет. Он, как книгу, читает то, что написано в вашей душе.
Сороковой день прошел с первого снега. Наступила сильная морозная зима.
Но как-то в заснеженном овраге я увидел вдалеке мчащегося Снежного Всадника.
Подождите! – крикнул я после.
Всадник остановился, на мгновение взглянул на меня и тут же пришпорил лошадь и поскакал. Я сразу прочитал то, что было у меня на сердце. Но в душе у меня не было ничего особенного, кроме тетерева и зайцев. И валенки с галошами.
В другой раз посреди зимы встретил Всадника. Свистнул – и Снежный Всадник остановился, повернулся и сразу прочитал то, что было у меня на сердце. И в моем сердце снова не было ничего особенного.Кроме, конечно, горячего чая с медом.
Тем суровее становилась зима. Снег все падал и падал на землю. Он был засыпан снегом, леса и деревни были засыпаны снегом.
В самый темный зимний сезон Всадник встретил меня в третий раз.
Неторопливо, шагом он проехал по поляне, по березовой роще навстречу мне. Он увидел меня и остановился.
Я хотел спросить у него, сколько осталось до весны, но мне было стыдно.
Снежный всадник внимательно и терпеливо смотрел на меня, читая мою душу от начала до конца.
А что же тогда в моей душе?
Прорубь
Как только на реке стал крепкий лед, прорубил в ней прорубь.
Круглое окно оказалось во льду, а через окно, сквозь лед, выглянула черная живая вода.
Сходил в прорубь за водой – чай заварить, баню топить – и смотрел, чтобы прорубь не зарастала, растрескивал наросший за ночь лед, открывал живую речную воду.
Наша соседка Ксения часто ходила в прорубь полоскать белье, а Орехиевна ругалась на нее через стекло:
Кто так полоскает ?! Тыр-пыр – и в таз! Нет, современные женщины не умеют полоскать белье. Полоскаете дольше, не торопитесь. К телевизору успеешь! Здесь я полоскала. Лицо красное от мороза, руки синие, белье белое. А теперь все к телевизору спешат. Тырпир – и в таз!
Однажды ее маленькая дочь Наташа пошла с Ксенией к реке.
Пока мама полоскала, Наташа стояла в стороне и боялась подойти к проруби.
Давай, не бойся, – сказала мама.
Не… я не пойду… там кто-то есть.
Да никого нет … кто там?
Не знаю кто. И только вдруг выскочит и утащит под лед.
Соседи вымыли простыни и рубашки, пошли домой, а Наташа то и дело оглядывалось на дыру: кто-нибудь выйдет?
Пошел к проруби посмотреть, чего она боится, действительно ли подо льдом кто-то был.
Я посмотрел в черную воду и увидел в воде два тускло-зеленых глаза.
Нижняя щука подошла к проруби, чтобы подышать зимой, звоном, свободным воздухом.
Заячьи тропы
Что это! Куда ни пойдешь, заячьи следы.
И в саду не только следы – настоящие тропинки протоптаны белыми ведьмами между грушами и яблонями.
Получилось одиннадцать.
Мне было больно – всю ночь спал как мертвец, и никогда не снились зайцы.
Я надел ботинки и пошел в лес.
А в лесу заячьи тропинки превратились в дороги, просто заячьи дороги какие-то. Видно, что ночью зайцы и зайцы здесь гуляли стадами, в темноте столкнулись головами.
А теперь не видно ни единого – снега, следов, солнца.
Наконец-то заметил одного беляка. Он спал в корнях упавшей осины, его черное ухо торчало из-под снега.
Я подошел ближе и тихо сказал:
Черное ухо еще немного выступало, а за ним другое ухо было белым.
Это другое ухо – белое – слушало спокойно, но черное все время двигалось, недоверчиво изгибаясь в разные стороны. Как видите, это было важнее.
Понюхал – и черное ухо подскочило, и весь заяц вылез из-под снега.
Не глядя на меня, он боком побежал в сторону, и только черное ухо тревожно огляделось вокруг – что я там делаю? Я стою на месте? Или я бегу за?
Заяц бежал все быстрее и уже сломя голову, прыгая по сугробам.
Его черное ухо мелькнуло среди березовых стволов. И я засмеялся, наблюдая, как оно вспыхивает, хотя уже не мог разобрать, заячье это ухо или черная полоска на березе.
Облако и галки
В селе Тараканово живет красный как огонь конь Тучка. Галки ее любят.
Галки не обращают внимания на других лошадей, но когда видят Облако, сразу садятся ей на спину и начинают ощипывать шерсть.
У нее шерсть теплая, как у верблюжьей, – говорит возница Агатон.- Связать носки из этой шерсти.
Галки прыгают на их широкую спину, а Клауд храпит, ей нравится, как галки щипают. Сама шерсть лезет, то и дело приходится чесаться об забор. Набрав полный клюв тепла, галки залетают под крышу, в гнездо.
Облако – мирная лошадь. Она никогда не пинает.
Картер Агафон тоже добрый человек. Задумчиво смотрит на хвост лошади. Если бы какая-то галка села ему на голову, он, наверное, даже глазом не моргнул бы.
Об авторах
ЮРИЙ КОВАЛЬ – автор увлекательных, непохожих друг на друга книг: «Андердог», «Приключения Васи Куролесова», «Пять похищенных монахов», «Самая легкая лодка в мире» и многих других. Произведения Юрия Коваля переведены на языки наших союзных республик и зарубежных стран, их часто звучат по радио, по ним снимают фильмы.
Ю. Книги Коваля – любимое чтение многих тысяч молодых и взрослых читателей.
ГАЛИНА МАКАВЕЕВА – известный художник, иллюстратор более шестидесяти детских книг. Книги Ю. Коваль, В. Берестов, Р. Погодин, Н. Матвеева, И. Токмакова с иллюстрациями Г. Макавеева награждены дипломами Всероссийских и Всесоюзных конкурсов. На протяжении десяти лет Г. Макавеева была главной художницей популярного детского журнала «Мурзилка». Работы Г. Макавеевой выставлялись более чем в 25 странах мира.
Озеро Воробьев
Давным-давно я слышал рассказы о Воробьевом озере.
Сказали, что ловили огромного леща, который не помещался в таз, окуня, который не помещался в ведро, чудовищных щуок, которые вообще ни во что не помещались.
Удивительно, что щуки и окуни такие огромные, а озеро – Воробьёное.
Перейти к озеру Воробиное. Вы найдете его там, в лесу.
Я искал и однажды добрался до Воробьего озера. Не слишком большой, но и не слишком маленький, он лежал среди еловых лесов, и три острова рассекали его воды прямо посередине.Эти острова выглядели как узконосые корабли, плывущие один за другим, а паруса кораблей были березовыми.
Лодки не было, и я не смог добраться до островов, начал ловить рыбу.
Видел щуку, окуня и золотистого леща. Правда, все они были не очень большие, в одно ведро умещались, а места еще оставалось.
В это самое место я положил лук, почистил картофель, бросил горошек, долил воды и повесил ведро над огнем.
Пока у меня кипело ухо, я смотрел на островные корабли, на их березовые паруса.
Иволги летали над зелеными парусами, которые трепетали и развевались на ветру, и не могли сдвинуть с места свои корабли. И мне понравилось, что в мире есть такие корабли, которые невозможно сдвинуть с места.
Grunt
Поздним весенним вечером, когда солнце прячется за верхушки деревьев, из ниоткуда над лесом появляется странная длинноклювая птица. Он низко летит над прозрачным ольховым лесом и внимательно осматривает все поляны и поляны, словно что-то ищет.
Хорьх … хорх … – сверху доносится хриплый голос – Хорьх …
Раньше в деревнях говорили, что это вовсе не птица, а как чертенок, летящий над лесом, смотрящий за его рога, которые он потерял.
Но это, конечно, не черт. Это вальдшнеп, летящий над лесом в поисках невесты.
У вальдшнепа вечерние глаза – большие и темные. За хриплый голос вальдшнеп иногда называют «хрюканьем», а за длинный клюв – «слоном».
В одной деревне, я слышал, его ласково называют «валишен». Это имя мне нравится больше всего.
Дик и черника
У нас в хижине живет собака по имени Дик. Он любит смотреть, как я курю. Он садится напротив меня и смотрит, как дым выходит из моего рта.
Дик – добрый пес, но обжора. Набить желудок рыбьими внутренностями и зарыть голову под дерево, чтобы комары не кусались – вот что ему нужно!
Однажды в болоте нашел черничный луг.Я не мог оторваться от черники, собирал и ел по пригоршню.
Дик побежал то с одной стороны, то с другой, заглянул мне в рот, не понимая, что я его ем.
Это черника, Дик! – Я объяснил. – Посмотри, сколько его.
Я взял пригоршню и протянул ему. Он быстро снял ягоды с ладони.
А теперь идите сами, – сказал я.
Но Дик не понял, откуда ягоды, бегал, толкал носом в бок, чтобы я о нем не забыла.
Тогда я решил научить Дика некоторой мудрости. Стыдно сказать, но я встала на четвереньки, подмигнула ему и стала есть ягоды прямо с куста. Дик от восхищения подпрыгнул, открыл рот – а затрещали только кусты.
Два дня спустя Дик собирал чернику вокруг хижины, и я был рад, что не научил его любить смородину и морошку.
Star ide
Ранней весной мы с Витей пошли ловить рыбу на Мосту.
Мост не так уж далеко от нас, но еще километров шесть. Шли, гуляли, месили болотную и лесную родниковую грязь, устали. Подошли к Мосту – сразу разожгли огонь, начали варить чай. Витя говорит:
Не знаю, как вы, но всю жизнь мечтаю поймать большого язя.
Насколько большой? Какие размеры?
Не менее пыльника.
Какая загрузка? Обычный или бродячий?
Ну, это тоже ты, мальчик. Язь размером с болотный бродяга! Нет такого.Ловим язя на обычный, знакомый брезентовый багажник.
Договорились и связали тайного осла. В чем секрет этого осла, сказать не могу – Витя не заказывает.
И вот мы посадили дюжину червей на большой крючок и бросили все это в воду.
А ide не берет. Маленькая сорочка возится с червями. Звенит колокольчик на осле.
Замучал сорожонку, – говорит Витя, – одолел. Сорожонка – небольшая плотва. На Севере мы называем таракан осой.
К вечеру хоть сорожонки поймали, а идя не берет.
И вот наступила ночь.
Над горой Цыпина, под звездами, гуси и журавли, тянущиеся на север, вальдшнепы порхали и моргали, а потом взяли верх язь.
Трос ужасно растянулся, Витя дрожал, схватился за веревку обеими руками, потянул к берегу.
И вдалеке, в темноте у камыша, плескалась вылупившаяся на поверхность язь.Серебряные блики лились на воду от ударов его хвоста, и летели звездные брызги.
И вот Витя вытащил язь на берег и чуть не вытащил, как вдруг язь вытащил. Витя поскользнулся и упал в воду рядом с язя.
И вот они оба валяются в черной воде, и от них обоих летят звездные брызги. И понял, что иде уйдет сейчас, если я чего-то не придумаю.
И я придумал. Я тоже упал в воду по другую сторону язя.А теперь мы уже вместе в воде и между нами иде.
А над нами, кстати, все ночные созвездия, все главные весенние звезды светят и стоят, и особенно отчетливо, я вижу, над нами стоят Лев и Близнецы. А теперь мне кажется, что мы с Витей близнецы, а между нами лев. В голове как-то все запутано.
И все же мы вытащили язь, вытащили на берег, и он оказался очень большим. Мерить ботинок было некогда – была ночь, а в ведро он не влез.
Перевернули в ведро и побежали по болоту и лесной родниковой грязи домой, на гору Цыпин. Язь бился в ведре хвостом, и в каждой гамме играл главные весенние созвездия – Лев и Близнецы.
Мы надеялись, что язь не заснет до утра, но он заснул.
Очень расстроился, что звездчатый язь заснул и на земле от него не осталось и следа. Взял доску, надел на нее язь и обвел карандашом точно по контуру.А потом долго сидел – вырезал звездочку язя. Пусть его след останется на моей доске.
А тот иде, который вы видите на картинке, мы поймали в другой раз. Это не язь, а яйцо. Но почему-то он еще и звездный. Не знаю почему. Мы поймали его утром, когда звезды скрылись под пеленой солнца … Наверное, каждый язь – звезда …
Над рекой, над водоворотом, в котором диковинная северная рыба, хариус, прячется от коршуна, есть береза.
Ствол березы кривой, то наклоняется к реке, то утаскивает прочь от таежной воды, и кора лопается на самом крутом колене.
Здесь много лет растет березовый гриб чага.
Срубил чагу топором.
Огромная, с бычьей головой, в рюкзак еле залезла.
Юрий Коваль
ВОРОБЬЕВОЕ ОЗЕРО
Воробьевое озеро
Давным-давно я слышал рассказы о Воробьевом озере.
Сказали, что ловили огромного леща, который не помещался в таз, окуня, который не помещался в ведро, чудовищных щуок, которые вообще ни во что не помещались.
Удивительно, что щуки и окуни такие огромные, а озеро – Воробьёное.
Перейти к озеру Воробиное. Вы найдете его там, в лесу.
Я искал и однажды добрался до Воробьего озера. Не слишком большой, но и не слишком маленький, он лежал среди еловых лесов, и три острова рассекали его воды прямо посередине.Эти острова выглядели как узконосые корабли, плывущие один за другим, а паруса кораблей были березовыми.
Лодки не было, и я не смог добраться до островов, начал ловить рыбу.
Видел щуку, окуня и золотистого леща. Правда, все они были не очень большие, в одно ведро умещались, а места еще оставалось.
В это самое место я положил лук, почистил картофель, бросил горошек, долил воды и повесил ведро над огнем.
Пока у меня кипело ухо, я смотрел на островные корабли, на их березовые паруса.
Иволги летали над зелеными парусами, которые трепетали и развевались на ветру, и не могли сдвинуть с места свои корабли. И мне понравилось, что в мире есть такие корабли, которые невозможно сдвинуть с места.
Grunt
Поздним весенним вечером, когда солнце прячется за верхушки деревьев, из ниоткуда над лесом появляется странная длинноклювая птица. Он низко летит над прозрачным ольховым лесом и внимательно осматривает все поляны и поляны, словно что-то ищет.
Хорьх … хорх … – сверху доносится хриплый голос – Хорьх …
Раньше в деревнях говорили, что это вовсе не птица, а как чертенок, летящий над лесом, смотрящий за его рога, которые он потерял.
Но это, конечно, не черт. Это вальдшнеп, летящий над лесом в поисках невесты.
У вальдшнепа вечерние глаза – большие и темные. За хриплый голос вальдшнеп иногда называют «хрюканьем», а за длинный клюв – «слоном».
В одной деревне, я слышал, его ласково называют «валишен». Это имя мне нравится больше всего.
Дик и черника
С нами в хижине живет собака по имени Дик. Он любит смотреть, как я курю. Он садится напротив меня и смотрит, как дым выходит из моего рта.
Дик – добрый пес, но обжора. Набить желудок рыбьими внутренностями и зарыть голову под дерево, чтобы комары не кусались – вот что ему нужно!
Однажды в болоте нашел черничный луг.Я не мог оторваться от черники, собирал и ел по пригоршню.
Дик побежал то с одной стороны, то с другой, заглянул мне в рот, не понимая, что я его ем.
Это черника, Дик! – Я объяснил. – Посмотри, сколько его.
Я взял пригоршню и протянул ему. Он быстро снял ягоды с ладони.
А теперь идите сами, – сказал я.
Но Дик не понял, откуда ягоды, бегал, толкал носом в бок, чтобы я о нем не забыла.
Тогда я решил научить Дика некоторой мудрости. Стыдно сказать, но я встала на четвереньки, подмигнула ему и стала есть ягоды прямо с куста. Дик от восхищения подпрыгнул, открыл рот – а затрещали только кусты.
Два дня спустя Дик собирал чернику вокруг хижины, и я был рад, что не научил его любить смородину и морошку.
Star ide
Ранней весной мы с Витей пошли ловить рыбу на Мосту.
Мост не так уж далеко от нас, но еще километров шесть. Шли, гуляли, месили болотную и лесную родниковую грязь, устали. Подошли к Мосту – сразу разожгли огонь, начали варить чай. Витя говорит:
Не знаю, как вы, но всю жизнь мечтаю поймать большого язя.
Насколько большой? Какие размеры?
Не менее пыльника.
Какая загрузка? Обычный или бродячий?
Ну, это тоже ты, мальчик. Язь размером с болотный бродяга! Нет такого.Ловим язя на обычный, знакомый брезентовый багажник.
Договорились и связали тайного осла. В чем секрет этого осла, сказать не могу – Витя не заказывает.
И вот мы посадили дюжину червей на большой крючок и бросили все это в воду.
А ide не берет. Маленькая сорочка возится с червями. Звенит колокольчик на осле.
Замучал сорожонку, – говорит Витя, – одолел. Сорожонка – небольшая плотва. На Севере мы называем таракан осой.
К вечеру хоть сорожонки поймали, а идя не берет.
И вот наступила ночь.
Над горой Цыпина, под звездами, гуси и журавли, тянущиеся на север, вальдшнепы порхали и моргали, а потом взяли верх язь.
Трос ужасно растянулся, Витя дрожал, схватился за веревку обеими руками, потянул к берегу.
И вдалеке, в темноте у камыша, плескалась вылупившаяся на поверхность язь.Серебряные блики лились на воду от ударов его хвоста, и летели звездные брызги.
И вот Витя вытащил язь на берег и чуть не вытащил, как вдруг язь вытащил. Витя поскользнулся и упал в воду рядом с язя.
И вот они оба валяются в черной воде, и от них обоих летят звездные брызги. И понял, что иде уйдет сейчас, если я чего-то не придумаю.
И я придумал. Я тоже упал в воду по другую сторону язя.А теперь мы уже вместе в воде и между нами иде.
А над нами, кстати, все ночные созвездия, все главные весенние звезды светят и стоят, и особенно отчетливо, я вижу, над нами стоят Лев и Близнецы. А теперь мне кажется, что мы с Витей близнецы, а между нами лев. В голове как-то все запутано.
И все же мы вытащили язь, вытащили на берег, и он оказался очень большим. Мерить ботинок было некогда – была ночь, а в ведро он не влез.
Перевернули в ведро и побежали по болоту и лесной родниковой грязи домой, на гору Цыпин. Язь бился в ведре хвостом, и в каждой гамме играл главные весенние созвездия – Лев и Близнецы.
Мы надеялись, что язь не заснет до утра, но он заснул.
Очень расстроился, что звездчатый язь заснул и на земле от него не осталось и следа. Взял доску, надел на нее язь и обвел карандашом точно по контуру.А потом долго сидел – вырезал звездочку язя. Пусть его след останется на моей доске.
А тот иде, который вы видите на картинке, мы поймали в другой раз. Это не язь, а яйцо. Но почему-то он еще и звездный. Не знаю почему. Мы поймали его утром, когда звезды скрылись под пеленой солнца … Наверное, каждый язь – звезда …
Над рекой, над водоворотом, в котором диковинная северная рыба, хариус, прячется от коршуна, есть береза.
Ствол березы кривой, то наклоняется к реке, то утаскивает прочь от таежной воды, и кора лопается на самом крутом колене.
Здесь много лет растет березовый гриб чага.
Срубил чагу топором.
Огромная, с бычьей головой, в рюкзак еле залезла.
Горнолыжный комплекс «Сточок» (Екатеринбург): описание, фото
.Активный образ жизни давно стал привычным для жителей Урала и других городов.Многие россияне отдыхают в горах. Сегодня жители России все чаще предпочитают отдыхать на местных горнолыжных курортах, а не ездить в другие страны.
Зимний отдых
В Свердловской области есть многочисленные санатории с безопасными спусками, уютные гостиницы и всевозможные развлечения. Базы отдыха радушно встречают лыжников и сноубордистов с начала ноября до конца марта. В это время здесь уже лежит снег, а если снега мало, то специальная система искусственного оснежения решит проблему.
Есть склоны, по которым можно кататься до мая, снег здесь начинает идти только в июне. Континентальный климат седого Урала создает необходимые условия для спорта и отдыха. Туристов, побывавших на горнолыжном курорте «Сточек», фото показывают самые разнообразные. Побывав на Урале и увидев его горнолыжные курорты, вы окунетесь в мир невероятной природы вдали от пыльных мегаполисов и вдохнете чистый, кристально чистый воздух тайги. Все турбазы расположены рядом с населенными пунктами, поэтому добраться до них можно легко и быстро.
Хостел «Стожок»
«Стожок» – горнолыжный комплекс (г. Екатеринбург), который находится от города в пятидесяти километрах. Природный уголок уральской земли расположен на берегу уникального живописного озера Таватуй. Территория базы очень маленькая, но красивая. Люди, которые здесь уже отдыхали, не скрывают своего энтузиазма.
«Стожок» – горнолыжный курорт Екатеринбурга, представлено всего две трассы разного уровня сложности. Недалеко от поселка Таватуй находится одна из самых высоких вершин Урала – это идеальный спуск для занятий конькобежным спортом в вечернее время и для отдыха с семьей или друзьями в выходные дни.
Живописная красота, которую вы будете наблюдать во время своего путешествия, покорит вас уже сказочной заснеженной дорогой в лесу. Очень чарующая дикая, дикая природа. После вы попадете на турбазу.
Горнолыжный комплекс «Стожок» оборудован по последнему слову техники, оборудован подъемниками, доставляющими туристов на вершины гор, где лежат облака и тянутся многовековые хвойные леса. Туристы уверяют, что когда туман немного рассеивается, возникает восторг от нереальной красоты, от невероятного таежного пейзажа, а голова густа от чистого лесного воздуха.
Трассы
Горнолыжный комплекс «Стожок» имеет современные трассы, оборудованные бугельными подъемниками, специальной установкой для производства снега. Склоны безопасные, периодически обрабатывают ратрак. Люди, которые уже катались на этих спусках, говорят, что на трассах ночью освещение.
Для любителей беговых лыж возле леса, тишины, среди заснеженных сосен проложены две трассы: для любителей острых впечатлений и экстрима и для тех, кто предпочитает сноуборд.Спортсмены могут прокатиться по отдельному спуску, который называется «Лесной бревно». Гора завораживает своей искрящейся белизной и диковинными представителями таежной флоры.
Стоимость услуг
Горнолыжный комплекс «Сточок» предоставляет следующие тарифы. Для взрослых аренда снаряжения будет стоить 250 рублей в час, для детей – 150 рублей, по такой же цене прокат сноуборда и беговых лыж. Кроме того, вы можете арендовать шлем, очки, обувь, снегоходы, палки или пилотируемое снаряжение.Новички могут обратиться за помощью к инструктору, который поможет им овладеть всей мудростью.
Опытные специалисты работают как с детьми, так и со взрослыми, занятия могут быть групповыми или индивидуальными. Персональное занятие с инструктором для взрослого человека обойдется в 800 рублей в час. Если это групповое занятие, вы заплатите 600 руб. За подъем в гору взрослые дадут по 60 рублей, а детям нужно будет заплатить 30 рублей. При покупке трех прибавок общая цена сразу будет ниже, пять и десять будут стоить еще дешевле.
Вы можете приобрести абонемент, который в будние дни для детей стоит 300 рублей, а для взрослых – 500 рублей. В выходные он будет стоить 750 и 1500 рублей соответственно.
Жильё
Горнолыжный комплекс «Стожок» в Екатеринбурге размещает своих гостей на территории санатория «Таватуй», который находится всего в семи километрах от трасс. Отдыхающие говорят, что уютные, современные номера на двоих и более имеют приемлемую цену – от четырехсот рублей в сутки.За дополнительную плату можно пообедать в местном кафе.
Для удобства посетителей в комплексе оборудован паркинг, рассчитанный на восемьсот мест. Для незабываемого отдыха администрация санатория предоставила в аренду беседки с мангалом и дровами, где вы с семьей или вместе с друзьями сможете приготовить обед. Эта услуга стоит шестьсот рублей за три часа пребывания. Если вы хотите продлить удовольствие, каждый дополнительный час обойдется вам еще в сто пятьдесят рублей.
Акции для студентов
Для студентов очной формы обучения действует система скидок, поэтому для них цена восстановления составит 350 рублей в час при наличии документов, подтверждающих обучение в вузе. Акция действует еженедельно со вторника по пятницу.
Адрес
Горнолыжный курорт «Сточок», адрес которого: Невьянский район, поселок Таватуй, ул. Свердлов, 29 лет, всегда рад гостям. Если вы решили ехать на машине, то вам нужно ехать по Нижнетагильскому тракту, дойти до сорок девятого километра.Будет указатель на деревню Таватуй. Вы добираетесь до него и поворачиваете налево. Далее нужно ехать до Аят километров три, потом километр два по дороге в лес, на котором будет указатель с надписью «Горнолыжный комплекс« Стожок ».
Режим работы
По выходным запускается база данных работает с десяти утра и работает до десяти вечера. Горнолыжный комплекс «Стожок» принимает гостей все дни, кроме понедельника. Если вы решили отдохнуть со вторника по пятницу, то кататься можно с часу дня до одиннадцати вечера.
Итог
Горнолыжный комплекс «Стожок» получает отзывы только положительные. Отдых на Урале – отличный выбор и достойная конкуренция аналогичным дорогим зимним курортам за рубежом. Недалеко от города вы попадаете в мир удивительной природы. Необычная тишина после шумных мегаполисов вызовет желание задержаться здесь как можно дольше. Профессионалы и новички по достоинству оценили яркие эмоции от зимних каникул и получили заряд адреналина до следующего праздника.Ведь совсем рядом красивые места родной земли!
.